– Приближаемся! – прокричал Ле Ган, тыча пальцем в стекло.
Эрван напряг зрение. Увидел он только ночь и светящиеся чешуйки. На уровне воды тысячи серебряных зубов смеялись, насколько глаз хватало. Он наклонился вперед: на море вырисовывалось огромное черное пятно. Неуклюжий в своем спасательном жилете, он наконец догадался, что за невероятная масса распласталась под ним: «Шарль де Голль».
Ни света, ни сигнала. Слепое судно. Корабль-призрак размером с нефтяной танкер. Контуры монстра выделялись только потому, что были темнее моря и неба.
Сооружение не вписывалось ни в какие человеческие мерки. Шестидесятиэтажная башня, положенная на воду и нетонущая как по волшебству. Единственная вертикальная конструкция стояла слева, утыканная антеннами и радарами. Эрван вспомнил, что эта часть называется «замок». Название было придумано точное. Только неясно, что этот «замок» напоминал: бред Людвига II Баварского[53] или логово королевы из «Белоснежки». Цитадель, ощетинившаяся броневыми башнями и утыканная бойницами. Без малейшего признака жизни.
– Впечатляет, а?
Аршамбо, сидевший рядом с пилотом, повернулся к Эрвану. Тот улыбнулся, не желая разочаровывать его, но ночь, грохот лопастей, необъятность корабля – все это скорее вызывало ощущение, что он погружается в какой-то кошмар.
– Стрелки́ из боевого охранения нас встретят! – добавил Долговязый, прежде чем повернуться обратно.
Эрван покачал головой. Из наушников шлема в голову ввинчивался свист. Они были всего в нескольких метрах от палубы корабля. Посадочную полосу заливал алый свет. Они нацелились прямо в гигантское море крови.
– С наступлением комендантского часа, – пояснил Ле Ган, – все огни переключаются на красный цвет. Даже вне зоны боевых действий на авианосце не должно быть ни одного белого огонька.
Подбежали люди в желтых плащах, оранжевых жилетах и голубых касках. Маневровщик открыл дверцу «дофина». Эрван расстегнул страховочный пояс и спрыгнул на землю.
Несмотря на капли, секущие глаза, он оглядел уходящую во мрак палубу. Ни одного самолета. Эрван невольно почувствовал разочарование. Так хотелось увидеть, как катапульта выстреливает «рафалями» или как «миражей» принимают тормозные тросы, а желтые псы кружат вокруг аппаратов, как секунданты вокруг боксеров между раундами.
Подошел офицер морской полиции. Приветствия, взаимные представления, предостережения. Под капюшонами лиц было не видно. Эрван не понял ничего, что ему говорили. Каждое второе слово уносилось ветром или терялось в лязге.
Они сняли спасательные жилеты и двинулись к замку. Металлические двери распахнулись, звякнув, как подбитые гвоздями башмаки. Эрван представлял, что они окажутся в огромном ангаре,