Она снова посмотрела на свои руки. В свете утреннего солнца, пробивающегося сквозь витражные окна, пальцы показались ей гладкими и утонченными. Как в юности.
Мара повернула к своей комнате – мужчина повернул за ней. Она ускорила шаг, чтобы оторваться, но тут же поняла, что это глупо – ему даже не пришлось напрягаться, чтобы идти рядом. Она оказалась у своей двери – он ее распахнул. Открылась ее комната.
Служанка Аглая, собиравшая пыль с книжных полок, обернулась, и ее обычно милое и приветливое лицо резко изменилось на испуганное, она даже подавила легкий девичий вскрик. Мара безмолвно прошла в комнату и упала на кровать – мягкие перины промялись под ее весом и пышным платьем. Аглая, даже не глянув на княжну осуждающим взглядом (постель – чистая, девочка – грязная), просто поспешно вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.
Мужчина некоторое время стоял прямо, глядя на девочку. Она успела разглядеть его черты лица: ровный нос (но больно маленький), тонкие темные губы, острые скулы и четко очерченную линию челюсти. От уголков губ к скулам нитью тянулся едва заметный белый шрам, такой аккуратный, будто вырезанный вручную. Он лишь подчеркивал математическую точность идеального лица. «Все-таки не страшный. Даже красивый. Немножко». Затем он отвернулся лицом к двери и заложил руки за спину. Пальцы ровные, белоснежные, с длинными угловатыми ногтями темноватого оттенка. Или, вернее, когтями? Мара посмотрела на свои маленькие пальчики: ногти аккуратно погрызены полукругом, но даже под такие короткие обрезки забилась грязь.
Вздохнула и прислушалась. Дыхание стража или неслышимое, или едва уловимое. Она терпеливо подождала минуту или две: не явится ли в комнату советник Виктор или сама матушка, чтобы познакомить ее и этого мужчину. Но никто не появлялся, и даже шагов в гулком коридоре не раздавалось. Ни звука. Словно все испугались и решили бросить Мару один на один с жутким незнакомцем. Эта тишина издевалась над ней.
Почему он молчит? Почему он ходит за ней? Зачем он отвернулся? Она хотела быть одна, может ли она попросить его выйти? От этих вопросов тело пробирала дрожь.
Девочке очень захотелось плакать. Она изо всех сил глотала слезы, но ее подбородок предательски дрожал, слезинки помаленьку начинали скатываться по круглым щекам, а в носу хлюпало. Она быстро вытерлась ладонями, надеясь, что загадочный мужчина не придаст этому значения, но он медленно обернулся. От этого Мара окончательно разрыдалась и спрятала лицо в широких рукавах платья, чтобы он не видел ее стыдливых слез и текущего носа – девочкам не положено быть некрасивыми.
Он сделал шаг вперед. Она услышала, с каким мягким шумом сложилась его одежда и колено едва слышно соприкоснулось с полом – он опустился с ней на один уровень. Любопытство и страх одолевало Мару: она сможет увидеть это лицо так близко, рассмотреть свое отражение в желтых яблоках глаз! С другой стороны, близость жуткого лица может заставить ее рыдать в три голоса, и тогда прибежит