Стефан не сдержался от холодного смешка и прошёл вглубь дома. Он повернул налево и оказался на кухне, где стоял миленький круглый стол с белой скатертью, три деревянных стула с белой обивкой. Полутораметровый холодильник, простенький кухонный гарнитур, микроволновая печь – все без изысков, но для Стефана это уже было из ряда вон выходящим. Кухня была совмещена с небольшой столовой. Все так странно и непривычно.
Он будет жить, хоть и временно, в доме со всеми удобствами, с большим пространством, с отдельными комнатами, водой, за запасами которой не надо следить, с большими окнами. Простые для обычного человека вещи были для него роскошью.
– И чья же это ненависть на твоих руках? – спросил Ален, открыв холодильник, чтобы поставить туда банки колы, которые купил по пути.
Стефан подошёл к окну, отдёрнул тюль и уставился на темнеющую улицу. На той стороне на него взирали похожие домики.
– Кое-кого из прошлого.
Он играл словами, смакуя на языке печаль, терзающую несколько веков. Стефан испытал не только физическую, но и моральную боль.
Говорили, что время лечит, но всё это враньё – время лишь усугубляло. День ото дня рана на душе открывалась, подобно тому, как ежемесячно с полнолунием появляются увечья на предплечьях. Может быть, Стефан и сам её расковыривал, не давая затянуться. Чтобы помнить, что он натворил много лет назад.
От этого страшного греха невозможно отмыться. Стефан отвлекался работой и рутиной, но всё равно возвращался к мыслям об этом. Чувство вины засасывающее и изнуряющее, но он принимал его, как и свое проклятие, как плату за содеянное.
Стефан многим в шутку ведал о крупицах своего горя. Четыреста лет назад, сто пятьдесят, восемьдесят, тридцать, сейчас – слова сами порой слетали с языка. Стефан почти о них не жалел, потому что знал, что ему никто не поверит. Не то чтобы он совсем пускал пыль в глаза. Он говорил так, как есть, просто сказанное не могло уместиться в понимание людей.
Он взглянул на Алена через плечо. Тот, разумеется, не поверил. Иного он не ожидал.
– Это какая-то болезнь, которая передалась тебе от этого человека? – со скепсисом в голосе произнёс Ален, и Стефан почему-то почувствовал раздражение.
Как он посмел?!
– Это не болезнь. – Стефан с силой дернул занавеску обратно. – Это проклятие. А ещё это не твоё дело. Вопросы здесь задаю я.
Ален не успел закрыть дверцу холодильника, но это сделал прямо перед его носом Стефан, быстро сократив расстояние между ними. Он зло посмотрел прямо в блестящие карие глаза, которые были намного светлее глаз Стефана.
Стефан понял, почему гнев вскипел внутри от беспечно брошенного вопроса. Звучало так, будто она заразная!
Ален изумленно захлопал глазами.
– Какого ты черта подслушивал разговор и зачем завалился в служебку?
Стефан подцепил пальцами подбородок Алена, заставив наклонить голову вниз, потому что тот был выше.
Это был первый раз, когда Стефан самовольно коснулся Алена. Он шёл к нему плечом к плечу два раза, когда тот