Особенно, в его помощи нуждался младший сын, который закончил Академию по специальности «менеджер», т.е. управленец, но вот уже много лет не мог найти работу по этой своей специальности и подрабатывал где придётся, а ему было уже за сорок. И был ещё один, не менее важный аргумент за жизнь – его старшая внучка недавно сообщила ему, что по показаниям узи, теперь уже точно, она подарит в феврале ему правнука. А ему очень хотелось его понянчить.
Какие-то странные пошли времена, думал он, – человек с высшим образованием хочет работать, но никому не нужен. В его время было всё иначе. Он, т.е. я, стал вспоминать свою жизнь, точнее только её отдельные фрагменты, которые ещё помнил. Я давно хотел рассказать о своей жизни детям, написав об этом в тетрадке, которую они смогли бы прочитать после моей кончины. Желание это исходило от того, что сам я ничего не знал о своём родном отце, даже не знал его имени и кем он был. Все мои попытки расспросить об этом мать заканчивались ничем, так как ей становилось плохо, и я вынужден был прекращать свои расспросы. Единственное, что она ему рассказала, что родила его будучи студенткой Томского государственного педагогического института. Хотела назвать Олегом. Но её сокурсники с факультета иностранных языков настояли, чтобы назвать его Виктором, так как Виктор по- английски – победа, а шла война и был 1941 год. Потом, они, каким-то образом, оказались во Владивостоке и жили на улице Верхнепортовой, в пятиэтажном доме, где было какое-то учреждение ВМФ и жили только офицеры флота. Я был ещё маленький и толком ничего не знал, могу только догадываться, что это мой дед- мамин отец, который был уже тогда генералом, забрал нас к себе, чтобы нам было легче прожить в то тяжёлое военное время. У деда была в том, по-моему, штабном доме, большая квартира, где мы все жили. Мама растила меня и, естественно, нигде не работала. Содержал нас дед, у которого был шикарный по тем временам генеральский паёк. Я до сих пор помню, как пахли копчёные колбаски, которые были в пайке вместе с халвой, селёдкой и прочими продуктами. Дед почти не бывал дома и мы были там с его женой, моей бабушкой, которую звали Апполинария или просто Лина. Это была замечательная женщина необыкновенной красоты и доброты. Наверное, моя мама поэтому и была также очень красивая, к тому же, она прекрасно пела. Её часто приглашали в дом офицеров и просили там спеть. Я помню много её песен, таких как «Море шумит грозной волной», «Синий платочек», «Ласковая песня». Сейчас эти песни, к сожалению, забыли. У мамы было красивое длинное бархатное платье, которое она надевала, когда шла в дом офицеров. Когда я сильно заболел и понадобилось настоящее сливочное масло, а дед в то время уже был далеко на фронте и не мог нам помочь, мама отнесла это платье на рынок и выменяла на большой кусок масла. Когда она принесла его домой и стала