Воздвижение. Восхождение. Зинаида Загранная-Омская

когда творческий дух в полёт стремится, он поймёт, когда дух горит, он творит! У технической цивилизации много разрушающих жизнь Природы деталей и из-за этих деталей, человечество может не увидеть будущей жизни далей.

      С романом, в котором есть действующие лица и диалоги, можно время провести, в повести «Сердце под вуалью» можно знания о любви и измене найти, чтобы по жизни уверенно идти. Кто сейчас тянется к книге, как моё поколение после войны? Вечер, топится печка железная, в темной комнате единственный       свет из дырочек на дверце. Я читаю рассказ Гоголя Н.В. Вий, и не могла читать от страха, но опять тянула книгу к свету. Авторы, художники, создавали и создают свои произведения, опираясь на свои знания и талант. А что изменилось, что мне нельзя писать так, как я могу, выразить художественно в повести течение чувств, их разговор? Я описываю своей жизни поле, и не скрываю, что предательство мужа пережила как большое горе. Чувства не придумываю, они всегда с нами, я чувство из души извлекаю и образностью облекаю. Всегда ли в уже изданном произведении на первом месте добро и порядок? И много ли у преступного персонажа в мозгу складок, что ему зло, лучший плод, и он ему сладок? Чтобы мир жизни не был гадок, не надо, а кто же совершил это преступление в книге, читательских догадок. И почему так любят писать о преступлениях, как о лучших для человека мгновениях? Что хорошего читатель находит, когда в преступном мире литературного персонажа он, читая, время проводит??? О преступлениях писать и тем более о них читать, нет никакого смысла. Зло как не изображай, это всегда преступления край. Не нужно читателю про преступления читать, полезнее для здоровья в мире добра побывать. Образы повести «Сердце под вуалью» давал мне свет души, чувства давали мне этюды бесконечные, они живые и сердечные, они вечные!!! Обращаясь в издательство, на художественность повести я рассчитывала, надеясь, что в поэтической повести, где всё построено на образах, она есть. Чем шаги чувств, хуже действий литературного персонажа? Я нигде не вышла за рамки морали, не у меня одной от предательства мужа чувства горели, рыдали, помощи ждали? Молчанием издательства мне пришло осуждение, вето, я писала, чтобы другая женщина в молодости была зоркой, чтобы ей минула «ядерная зима» и всегда было в сердце лето. Айвазовский написал 6000 тысяч картин видов моря, я написала больше 20000 тысяч картин-миниатюр о любви и страдании. Почему море можно изображать в разных видах, почему о чувствах нельзя говорить всё новыми и новыми образами? Я не штампую, беру разные грани и оттенки, разную высоту и глубину и соответственно их одеваю словами. Описывая состояние души жены во время страдания, считаю себя единственным человеком, который набрался мужества и отваги и нашёл в себе талант это сделать выразительно на бумаге. Может, я опоздала написать повесть о страдании жены от предательства мужа, и это уже всё написано, а я повторяюсь? Больно человеку страдание переживать, боли жены от измены мужа конца не видать. Молчание издательства, это