– Неплоха. – Мне показалось, что он хочет меня слегка проэкзаменовать, и решил подыграть: – Господствующая высота, поле внизу заболочено, так что пехота будет вязнуть. Для обороны просто отлично.
Корсаков одобрительно кивнул, и я продолжил:
– Только есть у меня опасение, Иван Герасимович, что Фридрих тоже всё это знает. Я бы на его месте постарался обойти нас, чтобы не класть войска в лобовой атаке.
Майор хмыкнул.
– Тоже такие мысли были. Но раз начальство приказало, будем окапываться здесь.
Пришлось солдатам продолжать копать. А я следил за работами, проверял Печати на орудиях и «близнятах».
Через три часа в пехотных частях, стоявших рядом, возникла какая-то нездоровая суета и движение. Я уж было решил, что Салтыков дал распоряжение отступать, но ошибся. На батарею прискакал один из адъютантов Фермора и передал приказ – оставить северный склон и занять оборону на южной части холма. Как он добавил от себя, разъезды казаков заметили пруссаков, обходящих русскую армию с востока.
– Как я и говорил, – поморщился Корсаков, – опять готовить позиции. Только людей перед боем зря гоняем.
Я с ним согласился, но делать было нечего. Придётся солдатам копать заново.
Почти до заката батарея готовила новые позиции. Впрочем, Корсакову и здесь не понравилось.
– Плохо, очень плохо, – ворчал он. – Если пруссаки со стороны Кунерсдорфа будут наступать, мы их отсюда не достанем. Что мы тут прикрываем? Фридрих тоже не дурак, не полезет через овраги.
Я только пожимал плечами. Думаю, ему стоило рассказывать не мне, а попытаться убедить Фермора. А возможно, Корсаков просто был не в духе.
– В штаб поеду, – будто услышал мои мысли он, – выскажу всё, что думаю. Константин Платонович, остаётесь за старшего.
Проследив за ходом работ, я сходил на соседние позиции, где ставили свои лёгкие пушечки артиллеристы пехотных частей. Подновил им Печати на орудиях, а заодно узнал свежие новости. Говорят, авангард Фридриха видели уже в пяти верстах. А значит, завтра точно дадим ему сражение. Офицеры на этих словах крутили усы, выпячивали грудь и рвались в бой.
Вернувшись на батарею, я отошёл в сторонку и подозвал Кижа.
– Значит так, Дмитрий Иванович, у нас с тобой будет отдельная задача, личная.
Он вытянулся по стойке смирно.
– Слушаюсь! Жажду воевать, Константин Платонович!
– Вижу, – махнул я рукой, – завтра навоюешься. План такой: мы должны захватить в плен Фридриха.
Киж изумлённо поднял брови, но промолчал, ожидая дальнейших инструкций.
– Фридрих обожает лично командовать войсками. Стало быть, завтра он будет во второй линии. Вероятно, на какой-нибудь высоте, чтобы видеть поле боя.
Мертвец согласно кивнул.
– Как только я обнаружу его местоположение и дам тебе наводку, возьмёшь лошадей и отправишься туда. Подкрадёшься, как ты умеешь, незаметно и постараешься взять его. Справишься?
– Так