– Только моя и ничья больше, – прошептал Эрик, когда руки Ивана опустились на оголенную спину Есении. Когда его пальцы поглаживали ее бархатную кожу, к которой так желал прикоснуться Эрик. Лишь желал, а тот на сцене делал это на глазах Эрика, сводя того с ума.
Когда Есения повернулась к залу лицом, ее глаза были закрыты. Иван поднял ее в воздух, держа руками за талию и прижимая к себе. Есения не улыбалась, ее лицо было спокойно и расслабленно, будто она не стояла перед глазами десятка людей, которые смотрели на этот танец, будто околдованные. И Эрик был среди них. И он поддавался чарам Есении быстрее других, был самым слабым в темном зале.
Танец закончился так же быстро, как и начался. Пара ушла со сцены, свет включили, и волшебство испарилось. Так и не притронувшись к пиву, Эрик бросил купюры на стойку, поднялся и быстрым шагом покинул клуб, стены которого начинали сдавливать. Эрик был уверен, что сегодня он больше не увидит Есению. Это был последний танец, и скоро она уедет домой, запустит прямой эфир, а Эрик будет ее первым зрителем. Снова.
Взяв телефон, Эрик позвонил и оформил доставку очередного букета цветов для Есении Чеховой. Его должны доставить завтра утром, прикрепить записку с текстом, который продиктовал он сам милой девушке, принимавшей заказ.
После вернулся домой в свою маленькую квартиру. Разогрел ужин, быстро съел его и сел за ноутбук. В тысячный раз пересматривал видео своей Есении, представлял, что это она танцевала для него. Только для него и ни для кого больше.
Тринадцатая глава
Следующий день начался с того, что они вышли на улицу и отправились на поиски ближайшего салона красоты. Всю дорогу до нужного места Олеся задавала один вопрос за другим, расспрашивала о своей прошлой жизни. Эрик с радостью отвечал, но ловил себя на том, что за последние тридцать минут ему поступило слишком много вопросов. Это утомляло. Хотелось взять скотч и заклеить рот Есении, чтобы побыть в тишине. Но эти мысли Эрик старался отгонять прочь из головы сразу же. Почему? Потому что Олеся, которая шла рядом с ним и которую он так крепко держал за руку, была единственной, о ком он мог думать и мечтать. И вот она была с ним. Была его. Неужели ради этого он не мог потерпеть полчаса?
– Волнуешься? – спросил Эрик, останавливаясь у угловатого здания рядом с небольшой кофейней, в которой было пусто. Это они видели через широкие, но грязные окна. Пыль на них осела так сильно, что можно было спокойно выводить пальцем по стеклу фигурки.
– Боюсь, – прошептала Олеся, прикрывая глаза и пытаясь успокоить быстро бьющееся сердце. – Я точно этого хотела?
– Ты мне не веришь? – Он нахмурился и внимательно посмотрел