Ключ к убийству. Алекс Урса

веселого в них не было. Спроси – и любой из их коллег ограничился бы шуткой о возможности носить пушку и ездить на красный свет. Но Басель чувствовал: у Франсуа есть веская причина. Что-то глубоко спрятанное в его прошлом превратило в свое время мальчика-разгильдяя в молчаливого и немного угрюмого мужчину. Басель не лез в душу Франсуа и не вытягивал из него правду, хотя и мог бы. Вместо этого он молчаливо уважал внутреннюю порядочность напарника и его принципы. Поэтому, когда Франсуа фактически сорвал допрос Анжело Бертолини, Басель лишь скрипнул зубами и отступился. Во-первых, он доверял своему напарнику. Во-вторых, его пресловутая интуиция подсказывала, что странный накрашенный персонаж, улыбающийся на допросе так, словно ему вот-вот вручат «Грэмми», действительно не врет. Да, с мозгами у этого парня был явный кавардак, и, тысячу раз – да, Баселю он не нравился, да что уж там, просто бесил. Но ни опасностью, ни угрозой от подозреваемого не пахло. Дело явно было в другом. И тут, практически первый раз в жизни, у Баселя не было ни малейшей догадки о том, что же все-таки представляет собой этот Анжело Бертолини. Подозреваемый стал для Баселя настоящей загадкой. И это здорово портило Баселю настроение.

* * *

      Басель потер шею и постарался вытянуть ноги, но тут же уперся в противоположную стену. Кабинет Франсуа, если так можно было назвать пятиметровую каморку без окон, у слабонервных способен был вызвать приступ клаустрофобии. И все же это был отдельный кабинет. Раньше Басель ютился в одном помещении с другими следователями, где приходилось наблюдать разное. Кто жрал за столом, а кто и ногти на ногах мог подстричь.

      День выдался сложный. Поквартирный опрос жильцов дома, где проживал Ксавье Седу, вылился скорее в сеанс психотерапии. Большую часть времени он провел, успокаивая испуганных людей и обещая во всем разобраться. Басель прилежно показывал всем фотографию, распечатанную с камеры наблюдения, но заранее предвидел результат. Мужчина на записи сделал все, чтобы спрятать свое лицо. С таким же успехом Басель мог показывать людям обертку от шоколадки. Опознать по этой фотографии кого бы то ни было нереально. Впрочем, кое-что все же привлекло внимание Баселя, и теперь он рассеянно передвигал на столе Франсуа коллекцию смешных точилок-игрушек, сгорая от нетерпения все рассказать напарнику.

      Франсуа, ворвавшись в кабинет, первым делом вытряхнул Баселя из своего кресла, отобрал точилку в виде тигра, которому следовало как следует накрутить хвост, чтобы заточить карандаш, и рухнул за стол. Потом все так же молча протянул один из багетов с ветчиной и бутылку с водой. Вечно голодный Басель вгрызся в сэндвич и, работая челюстями, без слов протянул Франсуа мутный нечеткий снимок с изображением незнакомца, перебравшись тем временем на единственный в кабинете стул, тут же затрещавший под весом его тела. Франсуа некоторое время изучал фотографию.

      – Запись есть? – поинтересовался он, так и не приступив к своему багету. Басель, рот которого был