Я осторожно перешагивал очередную лужу, которая оказалась значительно больше тех, что я видел ранее. Чтобы удержать равновесие, я прыгнул, сделав широкий шаг, и, поднимаясь с полу-скольжением, едва удержался на ногах. Именно в этот момент я наткнулся на него.
Передо мной, на полу, лежал человек. Его тело было в такой же серой робе, как и моя. Он съёжился, дрожа, будто в попытке спрятаться от холода и самого этого места. Влажный бетон под ним отражал тусклый свет, и, на мгновение, мне показалось, что я вижу себя.
Я остановился, осматривая его, пытаясь понять, жив ли он. Сердце сжалось, но не от жалости, а от холодного осознания: я мог бы оказаться на его месте. Возможно, этот человек уже слишком долго шёл этим бесконечным коридором. Возможно, он уже нашёл то, чего я так боялся найти.
– Эй, – мой голос прозвучал хрипло, как будто я давно не говорил. Человек не ответил. Его тело лишь дрогнуло на звук, но он не повернул головы. Это было похоже на агонию – тихую, бесконечную, как само это место.
Я не знал, что делать. Подойти? Оставить его здесь? Или это ещё одна загадка этого бесконечного коридора, которая предназначена только мне? Я сделал шаг вперёд, и холод стены внезапно стал ещё ощутимее. Мне казалось, что само это место наблюдает за мной, дышит мраком и выжидает.
Этот коридор не отпускал. И я больше не был уверен, что хочу найти его конец.
2
Я шагнул вперёд и опустился на корточки возле него. Его тело было сгорблено, мокрое и грязное, словно человек провёл здесь вечность. В отличие от меня, он выглядел куда более истощённым и измождённым. Его волосы торчали в разные стороны, спутанные и липкие, а их цвет в тусклом свете коридора определить было невозможно. Он лежал спиной ко мне, весь дрожа, будто не мог справиться с пронизывающим холодом, который, казалось, исходил из самого этого места.
– Эй, – произнёс я, но мой голос прозвучал глухо, теряясь в тишине. Человек не реагировал, продолжая дрожать. Я заметил, что его губы едва заметно шевелились, как будто он что-то бормотал себе под нос.
Я протянул руку и осторожно коснулся его плеча. На мгновение я почувствовал, как его тело вздрогнуло, но это не остановило дрожь. Почему-то мне вдруг захотелось встряхнуть его, вытащить из этого оцепенения. Я схватил его за плечо и резко повернул к себе. Человек оказался настолько лёгким, что мне не потребовалось усилий. Он обернулся ко мне, и я увидел его лицо.
Это было лицо страдания. Бледное, с впалыми скулами и тёмными кругами под глазами. Его кожа казалась натянутой, как у истощённого человека, а губы, высохшие до трещин, выглядели так, будто он провёл недели под палящим солнцем в пустыне, а не в этом влажном, пропитанном сыростью месте. Его глаза были широко