Ян Хэ, увидев это, тоже медленно поднялся. Он вздохнул, на его лице появилась усталая горькая улыбка: «Ань Жань, заместитель председателя, не сердитесь, садитесь, поговорим спокойно. На самом деле, я понимаю ваши трудности, ваш молодой человек Хуа Чэн… Его осудили на семь лет за непредумышленное убийство, сейчас он находится в психиатрической больнице, вам, конечно, тяжело». Его голос внезапно стал мягче, но в глазах мелькнула хитрая искорка.
Услышав имя Хуа Чэна, Ань Жань словно поразила молния, её тело дёрнулось, лицо мгновенно стало бледным, слёзы неконтролируемо хлынули из глаз. Её ноги подкосились, она снова опустилась на диван, закрыла лицо руками, плечи слегка дрожали, сдавленные рыдания доносились сквозь пальцы: «Как… как вы узнали?»
Ян Хэ, глядя на страдания Ань Жань, почувствовал жалость, но вскоре его собственные желания взяли верх. Он сел рядом с Ань Жань, лёгко похлопал её по плечу, но в его голосе всё ещё звучало некоторое принуждение: «Ань Жань, заместитель председателя, я действительно хочу вам помочь. Если вы выполните мою просьбу, я, Ян Хэ, в этом городе кое-что могу, возможно, найду способ вытащить Хуа Чэна, и вы снова будете вместе. Подумайте, вы с Хуа Чэном так любили друг друга, разве вы не хотите, чтобы он как можно скорее вернулся к вам?»
Ань Жань подняла лицо, залитое слезами, в её глазах читались борьба и отчаяние. Она сдавленным голосом сказала: «Не… не используйте Хуа Чэна для шантажа, я не попадусь на вашу удочку». Но дрожащий голос выдал её внутреннее колебание.
Ян Хэ не успокоился, продолжая давить на неё: «Ань Жань, заместитель председателя, посмотрите на Гао Чуаня и Цзя Хуй, они живут душа в душу, вместе строят карьеру, как же это прекрасно! А ещё Ван Цяо и его жена Лиза, они в свадебном путешествии в Германии, живут как в раю. А вы? Вы с Хуа Чэном разделены, разве вы можете смириться с этим?» Его голос становился всё громче, каждое слово было как острый нож, пронзая сердце Ань Жань.
Ань Жань плакала ещё сильнее, слёзы текли как из прорвавшейся плотины. Её сердце было переполнено болью, противоречиями и безысходностью: с одной стороны, ответственность перед внешнеторговой палатой, верность принципам справедливости; с другой – глубокая тоска по Хуа Чэну и желание спасти его. Она обхватила голову руками, сжавшись в комок, в этой маленькой комнате, погрузившись в мучительный выбор, а Ян Хэ сидел рядом, спокойно наблюдая за ней, ожидая её ответа, в воздухе витала удушающая напряжённость.
Ань Жань долгое время оставалась погружённой в удушающую боль, слёзы ручьём лились по её лицу, промочив большую часть одежды. Но её природная упрямость и стойкость постепенно брали верх. Она прекрасно понимала, что если сейчас уступит, то не только предаст свою совесть, но и толкнёт Внешнеторговую палату в бездну. Она крепко сжала кулаки, ногти почти впились в ладони – так она пыталась справиться со своей слабостью. Глубоко вздохнув, она подняла слегка дрожащие руки и грубо вытерла слёзы тыльной