Этот случай стал для меня суровым уроком. Я понял, что должен быть предельно осторожен и не задерживаться в чужом теле дольше, чем это необходимо. Теперь я тщательно выбирал цели для "скачков", стараясь ограничиваться короткими "погружениями", достаточными для получения нужной информации, но не слишком заметными для носителя тела.
Но самую большую опасность представляли эльфы. Их разум был намного сильнее и тоньше орочьего, а восприятие – острее. Эльфы были чувствительны к магии и могли легко обнаружить мое присутствие в своём теле или даже просто почувствовать присутствие чужой воли в непосредственной близости. Несколько раз я пытался "заглянуть" в головы эльфийских разведчиков, незаметно пробиравшихся к нашему лагерю, но каждый раз с трудом удерживался от полного погружения. Их разум был похож на сверкающий клинок, при приближении к которому я чувствовал острую, режущую боль. Поэтому приходилось ограничиваться лишь поверхностным наблюдением, выхватывая лишь отдельные мысли и образы. Это было недостаточно, но рисковать было слишком опасно.
Кроме опасности разоблачения, каждый "скачок" сильно меня изматывал. После нескольких перемещений я чувствовал себя совершенно опустошенным, словно из меня выпили всю жизненную силу. Голова становилась тяжелой и гулкой, перед глазами плыли разноцветные круги, а тело отказывалось повиноваться. Иногда боль была настолько сильной, что я терял сознание и проваливался в тяжелый, беспокойный сон, полный странных и пугающих видений.
Я остро нуждался в способе пополнения своих магических сил. Без этого я не мог в полной мере использовать свой дар и развивать свои способности. И помощь пришла оттуда, откуда я меньше всего ее ожидал – от старого шамана Зуга, который заметил изменения, происходящие со мной, и решил поделиться своими знаниями.
Глава 10: Путь Шамана
Зуг был старейшим орком в клане. Его тело было высохшим и сморщенным, как старое дерево, а лицо изрезано глубокими морщинами, хранящими память многих десятилетий. Один глаз его закрывала мутная пелена, а движения были медленными и неуверенными. Но несмотря на свою внешнюю дряхлость, он обладал огромной внутренней силой, которую я инстинктивно чувствовал.
Именно Зуг стал моим проводником в мир магии. Он заметил изменения, происходившие со мной после того рокового дня, когда я впервые осознал свою способность к "скачкам". Старый шаман видел больше, чем остальные орки. Он чувствовал магическую энергию, вибрирующую во мне, и понял, что передо ним не просто очередной воин, а некто особенный, тот, кто может изменить судьбу клана.
Однажды вечером Зуг подозвал меня к себе и знаком велел следовать за ним. Мы покинули шумный лагерь и углубились в лес, окружавший наши земли. Лунный свет едва пробивался сквозь густые кроны деревьев, создавая причудливую игру теней вокруг. Чем дальше мы шли, тем тише становилось вокруг, пока не остались лишь ночные звуки леса – уханье совы, шелест листвы да тихий треск сучьев под ногами.
Наконец