Ниран. Источник. Фима Серая

осложнений. Только один раз вурки случайно вылетели на отдыхающее на поляне стадо грысков и устроили облаву, забыв спустить ездоков на землю. Мы не сверзились на землю с брыкающегося ящера только потому, что Гарут намертво вцепился ногами в бока и руками в гребень, прижимая меня грудью к спине Мрака. Когда всё успокоилось и появилась возможность спуститься, я долго и муторно отчитывала ездовых хищников, выпуская накопившийся за время родео страх. Чтобы наконец заткнулась, один из вурков принес и бросил к моим ногам крупную тушку рогатого кабановолка. Спросив у Гарута, съедобен ли он, и получив утвердительный ответ, ящеры были прощены и оставлены в покое. Орки в отряде еще пару дней посмеивались, что маленькая нишас победила больших ящериц, которые обычно грысками не делились ни с кем. Уж больно редко им удавалось поймать и полакомиться вожделенной добычей. Почему-то вспомнилась цитата: если женщина кричит, отойдите подальше и киньте в нее шоколадкой, в моем случае – куском мяса. Зажарили мой импровизированный кляп на следующей стоянке, дичь и вправду оказалась сочной и нежной, за что чешуйчатые охотники получили мою безмерную благодарность.

      Тинор появился в поле моего зрения крайне неожиданно, вот мы едем по вечернему лесу, а вот уже мимо домиков, ютящихся меж огромных стволов деревьев. Это скорее было похоже на сильно заросшую лесом деревню. Хотя построены они были очень добротно, из круглого сруба, с покатыми крышами и торчащими из них печными трубами. Каждый дом был не больше одного этажа высотой и стоял окруженный низеньким заборчиком, скорее как декоративной частью, чем настоящей защитой. В палисадниках благоухали разнообразные цветы, виднелись плодовые деревья странной формы с незнакомыми плодами на ветках. Каменные колодцы с квадратными козырьками находились почти на каждом участке либо стояли на меже, позволяя сразу двум хозяевам наполнять в них ведра с водой. Какой-то щемящей душу уютностью веяло от этой деревни.

      Зеленокожий народ встречал нашу процессию криками и улюлюканьем. А еще неприлично таращились на меня, сидящую перед Гарутом на вурке. Антуража добавляла моя белая одежда эльфийского фасона. У некоторых отвисшая челюсть так и оставалась в воздухе, пока они не пропадали из моего поля зрения. Отряд проследовал к центру деревушки, где на большой площади начали собираться встречающие. Среди столпотворения заметила грустную молоденькую орчиху, стоявшую с обреченным видом. Потупив взор в землю, она нервно теребила громоздкий медальон с мерцающим аколем. Девушку легонько толкнули в бок и что-то прошептали на ухо, кивком головы указывая на нас. Она оторвалась от своего очень «интересного» занятия и подняла голову. Ее печальное лицо сменилось на неверящее, затем на обнадеженное и наконец радостное. Сияя, как начищенная монетка, рванула из толпы и скрылась за поворотом. Странная какая-то.

      Закончив с приветствиями, орки разобрали пожитки, отпустили расседланных вурков и разошлись в разные стороны. Палач проследил за разгрузкой, не слезая со спины ящера, и, когда она окончилась,