Правовые проблемы формирования межгосударственных объединений (на примере зоны свободной торговли и таможенного союза ЕврАзЭС). Коллектив авторов

лишь тогда, когда оно через свои органы реализует волю народа – и только его. Однако сегодня анализ событий, происходящих во внутренней жизни государств и на международной арене, позволяет отметить очевидные расхождения между их нормативным и фактическим суверенитетом. По разным политическим, экономическим, социальным и духовным причинам одни государства, которые допускают добровольную «связанность» только международными обязательствами, можно считать абсолютно независимыми в своей деятельности, другие – зависимыми в политическом отношении, в экономическом отношении, в духовном плане (мощное влияние той или иной идеологии и т. п.), третьи – как частично аннексированные (наличие чужих военных баз, контингентов, прямое давление на национальное правительство и т. п.).[16] Нарастает взаимосвязь и взаимозависимость государств, взаимодействующих в рамках различных межгосударственных объединений и международных договоров, дополняемая их общими усилиями, направленными на охрану прав человека, борьбу с международным терроризмом, укреплением всеобщей безопасности. Эти усилия выражаются в действиях международных структур, в применении институтов международных наблюдателей, санкций, в использовании контингента миротворческих сил. Соответствующие решения подчас принимаются без участия и согласия государств, которых это непосредственно касается.

      «Размыванию» государственного суверенитета способствует и деятельность транснациональных акторов (индивидов и институтов, прежде всего транснациональных корпораций), которые создают себе свой собственный суверенитет во «внегосударственном» мире, абстрагируясь от своих связей и функций внутри государств, способствующих их национальной идентификации и самоидентификации.

      Не менее значимой является и другая сторона данной проблемы – гражданин сетевой (по выражению Юргена Хабермаса) эпохи оказывается во все меньшей степени определен своим участием в осуществлении суверенитета государства. «Если я разговариваю со своим парижским другом непосредственно или по электронной почте, когда нахожусь в Калифорнии; если я слежу за политическими и культурными событиями повсюду на земном шаре, не покидая дома; если данные, содержащие персональную информацию обо мне, используются правительствами и концернами на всем земном шаре, причем меня не ставят об этом в известность или я не хочу этому воспрепятствовать; если я, сидя дома, делаю покупки с помощью компьютера, то где я нахожусь в таком случае? Кто я?» – вопрошает Марк Постер.[17]

      Человек эпохи глобализации во все большей степени оказывается определен тем, что он может развить ту или иную деятельность внутри таких рамок, где все процедуры подчиняются ясным и предсказуемым правилам. «Неважно, – полагает Ю. Хабермас, – будут ли эти нормы устанавливаться частным предприятием или же чиновником администрации. Норма уже не будет проявлением суверенитета, она станет лишь фактором, снижающим степень неопределенности, средством сокращения