После приветствия Алексей Михайлович спросил патриарха о здоровье. В ответ Макарий Антиохийский произнес речь, которую царь выслушал стоя. Затем патриарх поднес царю привезенные реликвии, «образы и мощи», которые тот принимал собственноручно[239]. Подарки государь передавал стольникам и стряпчим. Им предписывалось брать дары неспешно, внимательно рассматривая[240]. Приняв святыни, царь надевал шапку, садился на свое место, предлагая сесть патриарху справа от себя на скамье, стоящей между окон. В конце аудиенции к царской руке подходили сопровождавшие патриарха лица[241].
Глава Посольского приказа Алмаз Иванов объявил Макарию Антиохийскому «государево жалованье», дававшееся по обычаю: «кубок серебрян золочен с кровлею в 8 гривенок в 47 золотников, портище бархату черново гладково, портище бархату зеленово, портище бархату вишневого рытово, отлас гвоздичен, отлас таусинен, камка зелена, камка вишнева, 3 сорока соболей, денег 200 рублев»[242]. Антиохийский предстоятель принимал царскую милость стоя. О жалованье было объявлено и всем его спутникам, присутствовавшим на аудиенции. Далее в документе написано: «А как патриарх пойдет от государя ис столовой избы, и государь проводит патриарха до коих мест он, государь, изволит»[243]. Эта запись, скопированная из дела, связанного с пребыванием в Москве Афанасия Пателара, видимо, не исправлена. Скорее всего, как и в случае с Паисием Иерусалимским, царь проводил Макария до того места, где его встречал[244]. По всей вероятности, организаторы приемов в Кремле вселенских патриархов именно так представляли себе идеальный образ отношений между носителями высшей светской и духовной власти: царь являл себя смиренным сыном главы церкви, а патриарх склонялся перед великим православным государем.
Обычно после аудиенции у царя восточные патриархи направлялись в Успенский собор для встречи с московским предстоятелем. Макарий Антиохийский был приглашен не в храм, а в кремлевскую резиденцию патриарха Никона. Трудно сказать, почему нарушили традицию, возникшую еще в XVI в. Документальных свидетельств о свидании двух святителей мы не имеем, сохранилась лишь запись о ней Павла Алеппского[245]. В тот же день московский, антиохийский и сербский патриархи обедали у государя, что являлось особой честью, которой удостаивались далеко не все архиереи и дипломаты: «Того же дня ели у великого государя: святейший Никон, патриарх Московский и всеа Русии, Макарий антиохийский, сербский патриарх Гавриил… стол в столовой избе»[246].
Рис. 7. Неизвестный художник. Портрет патриарха Никона. Россия. XVIII в. ГИМ.
Бывшего константинопольского патриарха Афанасия, приехавшего в Москву в 1653 г., принимали не как действующего архиерея, а как отставного, несмотря на то, что он приехал не простым просителем милостыни. Афанасий Пателар выступал одним из посредников в деле принятия в русское подданство Войска Запорожского