– Глаша, Глаша. Ты забываешь, что это Болгария, а не Сербия. Тут деревянное масло и баранина не в почете, – заметил Николай Иванович.
– Ну так бульон с рисом, бифштекс с картофелем и мороженое. Поняли?
– Разумевам на добре, мадам, – поклонился слуга.
– А мне что-нибудь болгарское, – сказал Николай Иванович. – Самое что ни на есть болгаристое, да из болгаристых-то поболгаристее. Хочу пробовать вашу кухню.
– Заповедайте. Имам добр готовач[75].
– Так вот, братушка, принеси мне по своему выбору. Что хочешь, того и принеси.
– Говеждо расол соус от лук, сармо от лозов листне и пиле печено с зеле[76].
– Самые разпроболгарские блюда уже это будут?
– Да, господине. Добр обид[77].
– Ну так тащи. Или нет! Стой! Бутылку чарвно вино.
– И сифон сельтерской воды, – прибавила Глафира Семеновна. – Есть ли у вас?
– Все есте, мадам, – отвечал слуга и побежал исполнять требуемое.
– Ты все забываешь, душечка, что это София, а не Белград. Конечно же здесь все есть, – сказал жене Николай Иванович.
Слуга бежал обратно и нес на подносе маленькую бутылочку и рюмки, коробку сардин и белый хлеб на тарелке и, поставив все это, сказал:
– Русска ракия… Водка и закуска…
Николай Иванович взглянул на бутылку, увидал ярлык завода Смирнова в Москве и умилился.
– Вот за это спасибо! Вот за это мерси! – воскликнул он. – С русской пограничной станции Границы этого добра не видал. Глаша! Каково? Русская водка. Вот это истинные братья-славяне, настоящие братья, если поддерживают нашу русскую коммерцию.
И он, налив себе рюмку водки, с наслаждением ее выпил и стал закусывать сардинкой.
Обед чисто болгарской кухни, составленный для Николая Ивановича ресторанным слугой, особенно вкусным, однако, Николаю Ивановичу не показался. Первое блюдо, говежо расол, он только попробовал, из мясного фарша в виноградных листьях съел тоже только половину. Третье блюдо, пиле печено с зеле, оказалось жареным цыпленком с капустой. Цыпленка Николай Иванович съел, а капусту оставил, найдя этот соус совсем не идущим к жаркому.
– Ну что? – спросила его Глафира Семеновна, подозрительно смотревшая на незнакомые кушанья. – Не нравится?
– Нет, ничего. Все-таки оригинально, – отвечал тот.
– Отчего же не доедаешь?
– Да что ж доедать-то? Будет с меня, что я попробовал. Зато теперь имею понятие о болгарской стряпне. Все-таки она куда лучше сербской. Нигде деревянного масла ни капли. Вот вино здесь красное монастырское хорошо.
– Что ты! Вакса. Я с сельтерской водой насилу пью.
– На бургонское смахивает.
– Вот уж нисколько-то не похоже… Однако, куда же мы после обеда? Ведь уж темнеет.
– Домой поедем.
– И