– Интересно. – Наоми кивнула. – Расскажи нам об этом подробнее.
Теперь собеседование вернулось в нужное русло, и мы продолжили обсуждать детали колонки, как и когда она будет выходить в газете. Наоми сказала, что хотела бы придумать аспект, связанный с социальными сетями, например, чтобы в течение одной недели вопросы придумывали несколько человек, и я подумала, что это очень умно.
– Если мы все согласны, давайте приступим! – заключил Себастьян. – Придумай несколько примеров вопросов и отправь их мне. Поскольку это наш первый выпуск колонки, мы дадим себе несколько недель, чтобы наладить процесс. Мы рассылаем материалы по понедельникам, так что отправляй окончательные файлы Брианне по электронной почте накануне вечером. – Он жестом указал на девушку в очках «кошачий глаз», сидящую через несколько мест от него.
– Хорошо, мне подходит! – согласилась я.
Несмотря на внезапные помехи, я справилась. Я буду работать в газете над потрясающим проектом. Не говоря уже о том, что я буду работать вместе с Себастьяном.
– И, – добавил он, – похоже, у нас уже есть первый кандидат!
– Что ты имеешь в виду? – спросила я. Как так получилось, что это уже решено? Мы еще даже не обсуждали кандидатуры для интервью.
Я медленно повернулась и проследила за взглядом Себастьяна. Он смотрел на Мэй.
Глава 13
Выйдя на крыльцо школы, мы с Мэй в неловком напряжении ждали, пока мама заберет нас. Но она, конечно, опаздывала. Вероятно, она пыталась вынудить нас с Мэй сблизиться. Очень умно, мама.
Мэй прислонилась к кирпичной стене у двойных дверей, словно пытаясь замаскироваться под нее. Тем временем кофеин, которым я зарядилась за обедом, все еще не выветрился, и я носилась по ступеням, как психопатка, пытаясь выплеснуть энергию. Мне даже захотелось сбегать через дорогу на школьный стадион и потренироваться с футбольной командой мальчиков.
Я украдкой взглянула на Мэй. Она пыталась отказаться, когда Себастьян предложил ей стать первой темой «Людей, которых вы не знаете», но тот настаивал, а в нем было то уникальное сочетание уверенности и оптимизма, которое заставляло людей соглашаться с ним.
Мэй не проронила ни слова с тех пор, как мы вышли из офиса «Регала».
Я была уверена, что именно маме пришла в голову блестящая идея записать ее в школу и прикрепить ко мне. Когда у мамы было неприятное дело, она всегда оставляла его мне, покладистому среднему ребенку – вероятно, потому, что я была слишком тихой, чтобы жаловаться.
И все же я никак не могла принять тот факт, что Мэй будет учиться вместе со мной. Я действительно не знала, что у нее за ситуация, но что, если она действительно как-то связана с поклонением дьяволу? Я не настолько высоко стояла в общественной пищевой цепочке, чтобы пережить подобный удар по репутации. Тем более в нашей пригородной церковной школе. Здесь лучше было быть преступником, чем человеком, не посещающим церковь а поклонение Сатане было равносильно социальному