Я удивилась, увидев мамину машину, припаркованную у гаража.
Если она вернулась домой, то почему не ответила на мое сообщение? Или не перезвонила? Может быть, в ее телефоне села батарейка? Но она всегда носила с собой запасной аккумулятор на случай непредвиденных обстоятельств.
Когда я подошла к входной двери, то заметила, что та слегка приоткрыта.
Это была жуть уровня фильма «Окно во двор»[24].
– Мама? – позвала я, толкнув дверь и войдя в прихожую. – Ты дома?
Мой голос эхом пронесся по деревянной лестнице. Я шагнула в гостиную. Пусто.
Мои мысли отчаянно заметались. Неужели она все еще на работе? Но тогда почему ее машина здесь?
– Джулс! – Мама выскочила через распашную дверь кухни в гостиную, напугав меня. На ее лице читалась тревога. Ой…
– Я так рада, что ты дома! – выпалила она, слова слетали у нее с языка еще быстрее, чем обычно.
– Ты оставила дверь открытой. – Я бросила рюкзак с учебниками на диван. – И почему ты не ответила на мое сообщение?
– На какое сообщение? – изумилась она, подходя к вазе и начиная нервно выщипывать мертвые цветы.
– Я отправила тебе сообщение, что меня нужно отвезти домой. В итоге мне пришлось ехать со Стейси, – объяснила я, сделав акцент на имени Стейси. Мама тоже не была от нее в восторге и считала, что ее родителям следовало бы тщательнее следить за тем, как она воспринимает окружающий мир.
– Прости, солнышко. На работе было… – Она замялась.
Похоже, она была по уши в мыслях о работе, поэтому я оставила эту тему.
– Не волнуйся об этом, – промолвила я, потянувшись к пульту от телевизора. – Дани дома?
– Она только что вернулась с прослушивания и обеда с Тарин. Видимо, все прошло хорошо! – ответила мама, схватив пульт прежде, чем я до него добралась. – Хелен вернется нескоро.
Я уставилась на пульт в ее руке.
– Мне что, нельзя уже посмотреть телевизор?
Она глубоко вздохнула.
– Я хочу с тобой кое о чем поговорить.
Мамины разговоры никогда не сулили ничего хорошего. Они всегда были о чем-то неприятном: например, разговор о том, что моя бабушка умерла; разговор о том, что мама и папа собираются переделать нашу игровую комнату в кабинет для папы; и самое ужасное – разговор о С-Е-К-С-Е, который был настоящим апогеем неловкости. Тактика моей мамы в неловких ситуациях заключалась в том, чтобы проходить через них настолько мучительно медленно, насколько это вообще возможно. В той конкретной беседе она подробно рассказала о различных видах контрацептивов и обо всех известных человечеству заболеваниях, передающихся половым путем, и все это привело к тому, что мне надолго расхотелось думать о сексе. Я даже задумалась тогда, не податься ли мне в монахини.
Но это было что-то другое. Мама выглядела смущенной. Почти испуганной. Что-то определенно было не так.
– Ты в порядке?
– Конечно! –