Из тех кто принял бой под Ерзовкой в августе 1942 года, в батальоне на тот момент осталось всего человек десять из шестисот с лишним бойцов и командиров.
Позже, когда некоторые вернулись из госпиталей, нас из «летнего состава» насчитывалось примерно человек тридцать… Такой ценой нам досталась победа под Сталинградом…
Когда через сорок лет после этих событий ветераны дивизии собрались на свою встречу, то с нашего батальона кроме меня из «сталинградцев» было всего несколько человек: Герой Советского Союза Вениамин Завертяев, воевавший в Сталинграде лейтенантом, рядовые бойцы Степан Равский и одессит Михаил Шотов, бывший младший лейтенант Михаил Косых, двое из них служили в моей роте… Встретил там еще бывшего комиссара нашего полка полковника в отставке А.А. Дранника и командира роты ДШК бывшего лейтенанта Ойстагера, который в 1942 году под Ерзовкой огнем своих пулеметов спас наш батальон от гибели.
Зуев Александр Михайлович
Радист 23-го гвардейского минометного полка
Из района Старой Руссы мы своим ходом приехали в Москву. В Москве построили весь полк, вручили гвардейское знамя, каждому выдали гвардейские знаки. Полк-то был гвардейский, отборный. Командир полка встал на колени, поцеловал знамя и сказал: «Мы его не посрамим!» Все, и погрузили нас в эшелон, в товарные вагоны, и на юг.
Проехали от Москвы километров двести, приезжаем на станцию, а там техника разбита, станция разбита, трупы валяются. На вторую станцию приехали – такое же положение: немцы все разбомбили вокруг Москвы. После этого командир полка дает приказ спешиться и двигаться своим ходом. Дальше нельзя ехать – разобьют! И мы своим ходом едем на юг. Ночью едем. Под утро где-нибудь в леске остановимся – зарываем установки, окопы себе роем. Днем мы стоим, пережидаем до следующей ночи. В следующую ночь двигаемся дальше, фар не включаем. И так мы добирались несколько суток до Дона. Приехали к Дону около Клетской, немцев еще не было под Сталинградом, но они уже подходили к Дону. Когда они стали подходить, мы дали залп по ним. Я не знаю, где стояли другие дивизионы, а наш первый, в котором я был, дал залп по немцам. Они не стали здесь переправляться, видимо, пока разбирались после этого. Мы получили приказ двигаться к Сталинграду.
Наш дивизион остановился на северо-западной окраине Сталинграда, заняли оборону, но немцев еще не было. Окопались, установки закопали. Вскоре начались бои. Немцы в день по 6 – 10 атак проводили! Как начнут наступление – мы даем залп. Часа через 2–3 собрались, опять пошли – опять залп. И вот так мы стояли в обороне почти 6 месяцев. Немцы, правда, не подошли к Волге на северо-западе, где мы стояли. Вот на юге Сталинграда они прорвались к Волге, к нам они не подошли.
Днем мы залпы давали, ночью отдохнешь или не отдохнешь – всякое бывало.