Стемпковский, например, выражал удивление, как можно говорить о правах личности, если не обеспечена «самая необходимая свобода в сельскохозяйственной стране – свобода распоряжаться своим полем, свобода пахать тогда, когда я нахожу это нужным». Эту свободу ограничивает не что иное, как община, где применение любого сельскохозяйственного приема возможно лишь постановлением схода. «А что значит убедить половину схода в тех селах, которые представляют из себя 1 000 душ и более? Вот мы еще слышим защиту общины, но я слышу ее только с той стороны, где эти общины не представляют собой уродливых явлений, где эти общины представляют несколько десятков дворов; там люди еще могут о чем-нибудь сговориться, но о чем могут сговориться люди, как могут усовершенствовать свое хозяйство, если они собираются в количестве тысячи – полутора тысяч под открытым небом, и если кроме шума никто ничего не слышит. Вот при таких-то условиях хозяйничают так, как это было может быть 100 лет тому назад; пашут в Петров день и не раньше, а если до Петрова дня не было дождя, то земля остается совсем не вспаханной, между тем, как одна только своевременная вспашка, только этот один прием может совершенно свободно удвоить урожай».
Оратор привел и такой пример: в общинах делят землю именно в то время, когда нужно пахать пар под озимые, из-за чего «мы каждую почти осень видим, гг., голые поля».
С других позиций, нежели кадеты, критиковал законопроект гр. Уваров. По его мнению, закон не учитывает особенностей разных местностей. Силами «петербургской канцелярии» невозможно создать землеустроительный закон, годный для всей России. Поэтому Дума должна «наметить только общие черты», а доработка законопроекта будет производиться на местах, в земских учреждениях. Как тут не вспомнить нелепую идею местных аграрных комитетов, о которых мечтала Г. Дума I созыва! К счастью, ныне за эту мысль никто не ухватился, и лишь Шидловский заметил, что задача-то одна – избавиться от чресполосицы.
Забавно прозвучал довод Кутлера, что землеустройство даст плоды нескоро, «тогда, когда нас с вами и, может быть, наших детей уже не будет на свете». Если бы даже это было верно, то законодателю такая недальновидность все равно была бы не к лицу. «Для внуков будем работать, для России, а не для нас, а Россия вечна», – прокомментировал гр. Бобринский 2 эти слова Кутлера.
Поощрение или принуждение
Докладчик и представитель Правительства подчеркивали, что законопроект не предусматривает какого-либо принуждения к переходу на хутора. Неожиданным оппонентом выступил Балаклеев, сказав то, что Г. Дума привыкла слышать от кадетов: по сведениям с мест, ходатайства общин о землеустройстве наталкиваются на встречное условие перейти на хутора.
Составной участок – в надельном или в частном владении (ст. 3)?
Положение о землеустройстве в правительственной редакции касалось только надельных земель и тех, которые подобны