Экспертиза установила, что на скате палатки, обращенном вниз по склону (т. е. по правую руку, если смотреть от входа), имелись 3 значительных по величине разреза (длиною примерно 89, 31 и 42 см); 2 куска ткани достаточно большой площади были вырваны и отсутствовали. Кроме того, имелся разрез от конька до боковой стенки, располагавшийся в дальней от входа части ската, подле самой задней стенки. Эксперт отметила, что на внутренней стороне брезента имеются «поверхностные повреждения ткани в виде <…> проколов, надрезов ткани и очень тонких царапин. <…> Выражены царапины в поверхностном повреждении нитей: нити либо надрезаны наполовину, либо с них просто как бы соскоблен краситель и видны непрокрашенные части». Указанные повреждения были причинены путем разрезания изнутри ножом, причем клинок отнюдь не сразу рассекал ткань. Другими словами, человек, решивший разрезать палатку, нанес некоторое количество ударов ножом, которые не привели к протыканию ската, из-за чего ему приходилось раз за разом повторять свои попытки.
Такой увидела палатку погибшей группы Генриетта Елисеевна Чуркина. Под схемой, правда, эксперт сделал приписку, указав, что размеры приблизительны и повреждения указаны не все. Понятно, что её схема, как и всякий обобщённый рисунок, имеет право быть условной, но в данном случае у Генриетты Елисеевны схема вышла совсем уж непохожей на образец. Чего только стоят боковые растяжки, ведь в том виде, как они нарисованы у эксперта, растяжки не могут фиксировать торцы палатки!
Что можно сказать о подобном заключении? Назвать его удовлетворительным никак нельзя.
При оценке данной экспертизы приходят на ум следующие соображения:
1. Экспертом описаны и исследованы далеко не все повреждения ткани палатки, точнее говоря, меньшая часть таковых. Причина подобного отношения к объекту исследования непонятна. В контексте указанной неполноты описательной части экспертизы важно указать на то, что вниманием был обойден разрыв (или разрез) палатки на той ее части, что была обращена вверх по склону (налево, если смотреть от входа). Достоверно известно, что такой разрыв (или разрез) существовал и был заткнут свернутой курткой Игоря Дятлова. Но ни размеры этого повреждения, ни точное его местоположение не установлены. Что побудило эксперта выборочно подойти к описанию и исследованию имевшихся на палатке разрезов и разрывов, уяснить невозможно, по крайней мере из материалов дела, доступных на данном этапе. Возможно, Генриетта Елисеевна руководствовалась неким разделением повреждений на «важные» и «неважные», но сам критерий подобного разделения совершенно