Особенно большой наплыв преступного элемента наблюдался зимой, когда в Москву съезжались прогуливать добычу мошенники и воры с ярмарок и торжков всего государства. Выбирались из лесов и разбойники. В Москве они закупали ружья, порох, свинец и оставались зимовать, поскольку прожить в лесу зимой невозможно. В Первопрестольной их ожидали подруги – проститутки, содержательницы притонов, скупщицы краденного. Самые отпетые зимовали на малинах – в пещерах по склонам многочисленных оврагов. Названия московских оврагов говорили сами за себя – Бедовый, Греховный, Страшный…
Напоив и накормив воришек и отдав им двадцать копеек, Ванька по рекомендации Камчатки влился в шайку упомянутого каменного моста, которые «погодя немного, на чёрную работу пошли». Неопытного Ваньку с собой не взяли, велев дожидаться. Долго их не было, Осипов заскучал шибко и пошёл в город-Китай. Не знал он, что по злачным местам Первопрестольной рыскали в его поисках люди взбешённого купца. Один из них, филатьевский дворовой, неимоверной силы человек, наткнулся на праздношатающегося Ваньку, сгрёб его в охапку огромными ручищами и потащил на расправу к купцу Филатьеву.
– Что, попался, неблагодарная тварь? Я к тебе как отец родной, а ты мне в мошну залез?! Теперича будешь с медведем жить, цепь с ним делить. Я по делам из Москвы еду, прокорма и воды ни медведю, ни вору Ваньке не давать!
Во дворе Ваньку приковали к столбу недалеко от сидящего на цепи «потешного» медведя. Филатьев рассчитал, что с голодухи медведь съест беглого холопа. На счастье Ванькино, ухаживала за медведем дворовая девка Авдотья, которая ну никак не могла допустить, чтобы потенциального жениха мог сожрать её подопечный медведь. Она тайком от всех носила Ивану еду и учила его делиться с медведем: «Тогда не съест». Она же натёрла Ивана какой-то жидкостью пахучей, которую медведь на дух не переносил и старался усесться от Ваньки подальше – на всю длину цепи.
Однажды Авдотья шепнула Ивану:
– Барин-то в страхе нонеча. Он солдата одного батогами потчевал, тот и окочурился враз. Тело его в сухой колодезь бросили, куда сор высыпают.
Информация была поистине золотой, ибо такую службу могла сослужить, что сама судьба задумалась, какой стороной к Ваньке повернуться.
Через неделю приехал Пётр Дмитриевич да пригласил к себе друга старинного, полковника Ивана Пашкова. Долго сидели приятели, винцом рейнским баловались, когда к хмельному Филатьеву думка зашла, как показать Пашкову настоящую порку нерадивых холопов.
– Приведите ко мне вора Ваньку Осипова, – крикнул пьяный Филатьев и достал со стены кожаную двухаршинную плеть.
Привели