Раскусят на раз мою конспирацию. Скорее всего, Руслан уже обсуждает прочность цепи, на которую меня следует посадить, чтоб не лезла во всякую муть.
– Ну, ничего себе, честь какая! – обняв, Бекуров пропускает меня в кабинет.
Успеваю только аккуратно расположить переноску на столе, как рядом с ней Сёма кладёт раскрытую папку с материалами дела.
– Не очень приветливо с моей стороны, да? – иронизирует над собой. – Но в своё оправдание могу сказать, я понял намёк, что у тебя времени немного, – смотрит на маленького Ярика. – Начал изучать и решил – тебя должно заинтересовать.
Перевожу взгляд на документ, и всё внутри мгновенно холодеет.
Не надо быть провидцем, чтобы понять, зачем он меня сюда пригласил. Наша добрая дружба не может быть причиной. Но я была уверена – он узнал, что я навожу справки о Сараевой. Не нравится мне мама Маши, ничего поделать с собой не могу. Я оказалась не далека от истины, но увидеть в деле фотографии своего Серёжи я никак не ожидала.
– Я знал, что ты оценишь, Яр. Но как ты понимаешь, всё только между нами.
– Это не твоими людьми снимки сделаны, – знаю я, как работает бюджетная наружка.
– Свекровь твоего друга хочет быть уверенной в том, что бывший зять не уделяет внимания доченьке.
Моё альтер эго – то, что за воспитание Серёжи было ответственно, – сейчас поднимается внутри меня на дыбы. Оно очень недовольно Серёжей! Какого черта! Из всех девчонок, что за ним бегали с раннего детства, он выбрал себе в жены самую проблемную.
Поднимаю голову и смотрю в глаза другу и бывшему коллеге.
Сёма пожимает плечами, дескать, как есть.
– Это ведь не всё, что ты решил мне рассказать? О том, что Сараева на руку нечиста, я и так знаю, – все адекватные люди в курсе, как в регионе банкротили крупные предприятия. – Вы бы не стали поднимать тему мошенничества десятилетней давности.
Тысячи дел нераскрыто и времени на них ни у кого нет. И не будет.
– Весьма проницательно, – Сёма усмехается. – Они решили взяться за старое.
– У нас ещё есть на плаву производства? – повсеместно печальная картина.
– Давай уже, выпускай наружу оптимистичную версию себя. Будешь чай? Кофе не предлагаю.
Сёма ненароком скользит взглядом по моей груди, прикрытой рубашкой и пиджаком, но всё равно смущается.
Господи. Сколько в нём всякой всячины припрятано. Он очень жёсткий, напористый, бескомпромиссный, но так по-ребячески непосредственно может радеть.
– Давай чай, – широко улыбаюсь, пытаясь сдержать смех.
– Пакетики, – приподнимает руку. В ней картонная коробочка с чайным набором.
– Подойдёт, – можно подумать, мы с ним не ели лапшу быстрого приготовления, закрывшись на обед в кабинете. – Даже за водой родниковой не нужно бежать в магазин.
Сёма снова оборачивается, но на этот раз кривится в забавной гримасе.
В своё время он был единственным, кто со мной общался по-человечески. Для остальных я была дочкой богатого и именитого папочки –