– Насколько мне известно, свидетельниц было две. Лалита Ачария и преподавательница Рошан Дабу пришли туда одновременно.
– Все, хватит! Вы уже признали, что вам здесь нечего делать. Здесь вообще проблема с охраной. Давайте к выходу, вот сюда. – Он указал на галерею, которая, по словам мистера Грейди, была закрыта.
Спорить было бесполезно. Если этот хам из Имперской полиции, не он будет вести расследование. Первин обрадовалась, что он не спросил ее имя.
Мистер Гупта улизнул назад в часовню, а Первин торопливо зашагала по галерее к выходу из колледжа. Мистер Грейди соврал, сказав, что ему поручено никого не допускать в определенные места. Может, он боялся, что она поднимется по лестнице и что-то там увидит?
По пути к воротам Первин заметила, что тут и там ползают на коленях констебли и внимательно осматривают газоны и дорожки. Как оно и положено в случае столь загадочной смерти.
За воротами стояла запряженная лошадью муниципальная повозка. О повозку билась женщина в абрикосово-розовом сари, а низкорослый мужчина в хорошо сшитом европейском костюме и фете пытался ее оттащить.
Первин помедлила – не хотелось вмешиваться. Но возможно, это знакомые Френи или даже ее родня. Она подошла ближе:
– Вы знакомы с мисс Каттингмастер?
Мужчина вскинул голову и посмотрел на нее сквозь очки в роговой оправе, помутневшие от слез. Правой рукой он поправил фету и ответил на ее вопрос, заданный на гуджарати, на том же языке:
– Мы ее родители!
Тягостный миг, из-за которого так переживала Элис, настал.
– Мистер Каттингмастер, я вам сочувствую от всего сердца. Новость вам сообщили сотрудники колледжа?
Он подошел поближе и заговорил совсем тихо:
– Нет. Мы смотрели на процессию из клуба «Ориент». Услышали, что доктора Пандлея срочно вызвали в колледж. Решили пойти следом, потому что моя жена, – он указал на рыдающую женщину, – хотела увести Френи подальше от беды.
– Нам даже не позволяют на нее посмотреть! Откуда нам знать, что это она там, в повозке? – Миссис Каттингмастер сделала шаг назад, Первин стало видно ее исступленное лицо. Роста она была крошечного, но пухленькая, лет сорока, с золотисто-карими глазами, как у Френи. – На этой девушке коричневое сари. А Френи ушла из дому в зеленом!
Увидев ее горе, Первин почувствовала, что у нее самой слезы наворачиваются на глаза.
– Я уверена, что это Френи.
– А вы преподавательница? Знаете ее? Как вы могли такое допустить? – Мистер Каттингмастер схватился за живот и слегка согнулся, отчего стал еще меньше ростом.
– Я поверенный. Зовут меня Первин Мистри. На этой неделе ваша дочь приходила ко мне в контору. – Первин достала из портфеля свою визитку, протянула отцу Френи. Он взял ее дрожащими пальцами, засунул в карман пиджака. Костюм его был сшит просто отменно, туфли начищены до блеска. Ясно, что он приоделся по случаю праздника.
Возница – худой, с беспокойным выражением лица – стоял на почтительном