– Раздела не я тебя, а ты сам, проиграв. Где ты так плохо учился играть, Матвей? – цыкаю.
Улыбаюсь.
Потому что знаю: Градов тоже улыбается.
– И если это намек на еще игру, то сорри, я пас, – переворачиваюсь на живот и смотрю на балконную дверь.
– Это было бы слишком просто, Анечка.
Шорох, шелест ткани, его длинный усталый вдох. Он тоже лег на кровать, между нами повисает типа тишины. Мы слушаем дыхания. И это так странно.
Кожа на предплечья покрывается мурашками. Чувствую его дыхание, когда это невозможно.
Но разом все прекращается.
– Следующий ход мой, Исхакова. Ходи и оглядывайся, – металлическим голосом говорит. Мой рот наполнился крошкой льда. Не могу ответить, крикнуть, даже вдохнуть.
Это угроза. Та, о которой никому и никогда не расскажешь.
Опасность – вопит мой мозг.
– Спокойной ночи, Анечка, – шепчет зло и сбрасывает вызов первым.
Отнимаю телефон от уха и сразу же фотографию Градова вижу со всем его «великолепием». Не задумываясь, удаляю. Нечего мне память засорять.
Спать ложусь с тяжелым сердцем. Завтра понедельник, а угрозы Мота не пустой звук. Он будет мстить, и насколько далеко он может зайти, могу только догадываться.
Глава 15. Аня
Спустя две недели я еще жива. Матвей Градов никак не показывает своей ненависти ко мне. Даже больше, он не делает ничего, чтобы как-то «наказать» за мой «проступок».
Он просто меня не замечает.
Я на нервах. Взбешена. Не верю, что Градов оставил все как есть. Но эта тишина заставляет пугаться каждого шороха. И самое паршивое, что я не могу ни с кем поделиться своими страхами. Не хочу выглядеть трусихой.
– Привет, Анечка, – Матвей присаживается рядом со мной в кафе между парами.
Я одна, поэтому оглядываюсь по сторонам в поиске хоть кого-нибудь знакомого. Глаза Градова обманчиво-спокойные.
– Как у тебя дела? – берет мой кофе, нагло и шумно отпивает, – сколько сахара ты туда положила? Мерзость.
– Что тебе нужно, Матвей?
– Признавайся, думаешь обо мне? – наклоняется через стол. Учитывая, какой Мот высокий, то он даже не поднимается со стула.
Громко сглатываю, во рту моментально становится сухо. Будто целую булку съела, а запить забыла. Неприятное чувство.
– Не дает покоя своя суперважность, да, Градов? О тебе должны все думать? Прости, но я исключение из твоей теории. И буду всегда.
Короткий «хмык» и долгий взгляд, который задерживается на моих губах. Хочется их облизнуть. Тоже ведь сухие.
Мот берет со стола салфетку и касается моей верхней губы. Его пальцы задевают мою щеку, жар тут же устремляется к голове. Я как соломинка вспыхиваю и отвожу взгляд.
Вот ведь черт!
– Пенка от кофе, – комкает использованную салфетку и расслабленно откидывается на спинку стула.
Пить больше не хочется. Мне нужна обычная вода из Норвежских фьордов. Холодная, даже ледяная, чтобы окунуться туда с головой.
Не