Но Изам не менее искусен. К тому же он умеет оставаться незамеченным – как никто другой.
Кем бы она ни была, женщина приняла чужой облик, хотя здесь, в Городе, в этом не было необходимости. Так или иначе, Изама наверняка призвала именно она. Никакая другая женщина не станет разгуливать по Городу с таким надменным видом, будто стоит ей приказать скале подпрыгнуть – и та подпрыгнет. Изам молча опустился на колено.
От этого движения проснулась и заныла рана в животе, полученная в схватке с волком. От нее Изам еще не оправился. В груди шевельнулась ненависть Люка к Перрину Айбара. Странное дело. Обычно Люк был мягче и сговорчивее непреклонного Изама. По крайней мере, Изам был уверен, что это так.
Так или иначе, в том, что касается этого особенного волка, они пришли к соглашению. С одной стороны, Изам трепетал от азарта – нечасто выпадает случай поохотиться на кого-то вроде Айбара, – однако ненависть гнездилась глубже, чем охотничий трепет. Изам непременно убьет этого волка.
Стараясь не морщиться от боли, он склонил голову. Не разрешив ему встать, женщина уселась за стол и какое-то время постукивала пальцем по жестяной кружке, изучая ее содержимое, и молчала.
Изам не шевелился. Многие из глупцов, называющих себя приверженцами Темного, терпеть не могут, когда на них смотрят свысока. Пожалуй, именно таков, как с неохотой признавал Изам, и Люк.
Но Изам – охотник, и это его вполне устраивает. Пока ему ничего не угрожает, так что нет причин возмущаться, когда другие подчеркивают его статус.
Но как же ноет бок, чтоб ему сгореть!
– Хочу, чтобы он был мертв, – тихим, но твердым голосом сказала женщина.
Изам молчал.
– Хочу, чтобы его выпотрошили, как животное, чтобы его потроха разбросали по земле, чтобы вороны выпили его кровь, чтобы солнце выбелило и высушило его кости и чтобы они растрескались от жары. Хочу, чтобы он был мертв, – слышишь, охотник?
– Ал’Тор?
– Да. В прошлом ты не справился с заданием. – Ее голос был как лед. Изаму стало зябко. Непреклонная особа. Такая же непреклонная, что и Моридин.
За годы своей службы он понял, что почти все Избранные достойны одного лишь презрения. Несмотря на могущество и предполагаемую мудрость, они вели себя как малые дети. Однако от поведения собеседницы его взяла оторопь, да и говорила она не так, как остальные. Поэтому у него возникла мысль о том, действительно ли он выследил их всех.
– Ну? – продолжила женщина. – Что скажешь в свое оправдание?
– Всякий раз, когда кто-нибудь из ваших поручает мне эту охоту, – ответил Изам, – является кто-то еще и дает мне другое задание.
По правде говоря, Изам предпочел бы продолжить свою охоту на волка,