– Но чадо же не знало, что его в грехе зачинают? Он бы, может, и нарождаться не стал, кабы ведал?
– Ересь! Чушь собачья! Прости мя Господи… Или с мужем была в пятницу, в субботу или в воскресенье?
– Не была.
Отец Логгин на время задумался. Надо бы предупредить рабу Божью Феодосию, чем чревато соитие в эти дни недели. Но Отец Логгин опасался нового словесного казуса. Наконец долг наставления взял верх.
– А если зачнется ребенок, то будет он либо разбойник, либо вор, либо блудник, – быстро произнес отче, рассчитывая избежать заминки.
Но Феодосия не смогла оставить без размышления такую информацию.
– А бийца в какой день зачинается?
– Драчун? Сие в независимости от того, – витиевато ответствовал отец Логгин.
– А почему если в пятницу – то разбойник? Почему не бунтовщик? Видать, чтоб Боженьке не путаться…
– Осквернялась ли в святой пост? – рекши отец Логгин, сделав вид, что не расслышал версии Феодосии.
– Нет.
– Смеялась ли до слез?
– Грешна, батюшка… Повитуха Матрена в грех ввела. Про Африкию рассказывала. Как можно было не смеяться, когда Матрена такие глумы сказывала! Не поверишь, отче, в Африкии живут черные люди…
– Ладно-ладно, после…
– Нет, ты, отче, послушай… И все у них черное: и тело, и срам. И молоко у жен из персей черное доится.
– Черное млеко? Слыхивал про чудеса, но про такие?.. – поразился отец Логгин и живо спросил: – Ну-ну?
– А если перси черные, то какому же молоку быть? Не белому же?
– Сие логично… – склонил голову отец Логгин.
– Из черного всегда черное выходит. А в носу красно, так и кровь из носопырки алая идет. Зотейка наш уж такой беленький весь, а жопка бурая, так и калышки бурые. А се… Матрена рекши, у африкийских черных жен и чада черные нарождаются. И еще сказывала Матрена, что люди в Африкии ходят все голые! Вот как есть нагие, в нос только перо всунуто! Представь, батюшка, идет по городу воевода нагой? В носу у воеводы перо петушиное… Али мытарь за посошной податью приходит – сам голый, и срам так же! Ох, и смеялись мы! Аж до слез… Или звонарь африкийский на колокольню лезет, а на ем одни валенки, и муде черные?.. Ой, не могу!
Поглядев издалека на звонаря Тихона, отец Логгин тоже мелко затряс головой от смеха. Отче был еще зело молод и временами забывал о том, что, как особа духовная, должен хранить серьезный вид.
Феодосья вновь рассыпала круглыми тихими смешинками.
– Как, отче, было не смеяться над такими побасенками?
– Сие не побасенки, – сделав строгое лицо и осенившись крестом, пришел к выводу отец Логгин. – Черные те люди и чад черных рождают в наказание от Бога. За то, что нехристи языческие оне. Только язычники чертовы могут нагие на колокольню залезать!!
Феодосья истово перекрестилась.
– Дьявольская земля та – Африкия, – пламенно произнес отец Логгин. – Ишь, удумали, с нагим мехирем – в святые стены.
– Распоясанные, отче! – подлила масла в огонь Феодосья.
– Но ты не смеяться должна