В тридцатом егерском, а после в сорок пятом!
Фамусов. Да, счастье, у кого есть этакий сынок! Имеет, кажется, в петличке орденок?
Скалозуб. За третье августа. Засели мы в траншею… Ему дан с бантом, мне – на шею…
Фамусов. Дай Бог здоровья вам. И генеральский чин, а там, —
Зачем откладывать бы дальше? Речь завести об генеральше?
Скалозуб (оживился, вскакивая). Жениться? Я ничуть не прочь!
Фамусов (вставая, утирается платком, небрежно). Что ж?.. У кого сестра, племянница есть, дочь.
В Москве ведь нет невестам перевода….
Ах! Батюшка! Признайтесь, что едва где сыщется столица, как Москва!
Скалозуб. Дистанции огромного размера (он важен).
Фамусов. Вкус, батюшка, – отменная манера!
У нас уж исстари ведется, что по отцу и сыну честь…
Будь плохонький, да если наберется душ тысячки две родовых, – тот и жених!
Другой, хоть прытче будь, надутый всяким чванством, —
Пускай себе разумником слыви… А в семью – не включат…
Ведь только здесь еще и дорожат дворянством!
Решительно скажу – едва другая сыщется столица, как Москва!
Скалозуб. По моему сужденью, – пожар способствовал ей много к украшенью…
Лиза укатывает столик.
Фамусов. С тех пор – дороги, тротуары, домы… И все – на новый лад!
Чацкий. Дома то новы, предрассудки стары!
Не истребят ни годы их, ни моды, ни пожары!
Фамусов (Чацкому). Просил я помолчать, – не велика услуга!
(Скалозубу). Позвольте, батюшка. Вот-с, – Чацкого, мне друга, —
Андрея Ильича покойного сынок! Не служит, то есть в том он пользы не находит…
Но захоти, – так был бы деловой…
Жаль, очень жаль…. Он малый с головой, – и славно пишет, переводит…
Нельзя не пожалеть, что с этаким умом…
Чацкий. Нельзя ли пожалеть о ком – нибудь другом?
И похвалы мне ваши досаждают…
Фамусов. Не я один. Все так же осуждают.
Чацкий. А судьи кто? За древностию лет к свободной жизни их вражда непримирима.
Сужденья черпают из забытых газет. Времен Очаковских и покоренья Крыма.
Где укажите нам отечества отцы, которых мы должны принять за образцы?
Не эти ли грабительством богаты? (Показывает на Скалозуба. Фамусов в ужасе машет платком, делает знаки Чацкому перестать, уйти).
Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве…
Великолепные соорудя палаты, где развлекаются в пирах и мотовстве…
А в женах, дочерях, – к мундиру та же страсть,
Когда из гвардии, иные от двора, – сюда на время приезжали, —
Кричали женщины «ура!» и в воздух чепчики бросали!
Фамусов. Уж втянет он меня в беду. (Громко). Сергей Сергеич! Я пойду
И буду ждать вас в кабинете. (Уходит).
Скалозуб. Мне нравится. Искусно так коснулись вы предубеждения