Флот и Фолкленды. Схватка за острова. История Англо-аргентинского военного конфликта 1982 года. Е. А. Грановский

Бельграно» и не менее впечатляюще продемонстрировали возможности современного высокоточного оружия. «Это была эффективная операция, – патетически подытоживается в официальной истории аргентинской морской авиации, – выполненная профессионалами на высоком профессиональном уровне. Тем самым комбинация воздушный разведчик – штурмовик продемонстрировала свою силу, использовав совершенно новые средства ведения войны на море. Таким образом, авиация ВМФ Аргентины стала пионером этих новых технологий, никогда ранее не использовавшихся ни одной страной». Для вооруженных сил ряда государств аргентинский пример стал мотивацией переоснащения авиации управляемым противокорабельным оружием.

      Вся Аргентина ликовала так громогласно, как не делала даже при очередной победе своей футбольной сборной, а на другом краю земного шара миллионы советских мужчин (у женщин были другие заботы) одобрительно потирали руки у экранов телевизоров, «выражая солидарность с борьбой свободолюбивого аргентинского народа против империалистического агрессора». Хотя применение противокорабельных ракет не было сопряжено с таким высоким риском, как топмачтовые бомбовые атаки «Скайхоков» и «Даггеров», выполнение этой задачи потребовало от летчиков большого напряжения сил и мастерства, и они с ней справились. По возвращении из боевого вылета Аугусто Бедакаррац и Армандо Мажора стали национальными героями. Оба впоследствии удостоены медали «За доблесть в бою».

      В британском стане царило если не отчаяние, то глубокий пессимизм. «Потопление эсминца „Шеффилд“ – это очень трагическое событие, потрясшее всех нас, – записал в дневнике офицер 148-й батареи АИР капитан Хью Макманнерс. – Какая ужасная потеря!» Помимо горечи утраты в экспедиционных силах, наконец, полностью осознали, что им противостоят не дикари, а сильный противник, обладающий современным оружием и способный грамотно его применять. В самой Великобритании случившееся явилось большим потрясением как для общественности, так и военно-политического руководства страны. По свидетельству адмирала Лича, «волны эмоций, распространявшиеся по Уайтхоллу, были почти осязаемыми, и действительно, казалось, что для многих это было первым настоящим осознанием того, что страна находится в состоянии войны». Адмиралу флота Льюину пришлось объяснять ошеломленным соратникам М. Тэтчер, что на войне кораблям случается тонуть и «нет смысла иметь эсминцы, если вы не готовы их терять», а затем урезонивать представителей СМИ в ходе данного им совместно с адмиралом Филдхаусом по поручению премьер-министра интервью, единственного за время Фолклендского конфликта, когда высшие чины Королевского ВМФ снизошли до общения с масс-медиа.

      В целом же, как об этом пишут Хастингс и Дженкинс, «правда гибели „Шеффилда“, что признавал едва ли не каждый на флоте, состояла в том, что британцы до этого момента жили в условиях некой вымышленной