Да лишь бы стала дольше помирать.
Невроз
Богемной жизни, причудливые строфы,
Как наскучили вы мне.
Халдеи, (напудренные волы!)
Жируют, хоть и живут в дерьме.
Собрались все: альтушки, проститутки,
Шпана, подростки, богачи зловонных вин,
Слоняют из рук в руки,
Всё тот же вековой кумир.
Сутаною жуют продажные идеи,
Себя стеняют рамою проблем,
Затем идут на милость Иерею,
Услышать чавкущей молебн.
Ладан здешний – рубль, водка,
Есть пошлость радужных мыслей,
И в замках липы сумосбродства
Дьявол, эрос подавать велей!
Но за сим приходит действие,
Собой снимает дряхлую вуаль,
И с этим воссият следствие —
Ведь так рождается «мораль».
Дух, кровь, воля
Дух и кровь, да наша воля!
Дело величавое живёт.
Мы сажаем гроздья горя,
Дьявол старый, там нас ждёт.
Настали вехи веков роковые,
Ангел Эдемский бранью зовёт.
Десницею белою, невинной России,
Новый монарх наш придёт.
В жажде великого наше время,
Нации кровь будоражит.
Скинуть мещанское бремя,
Что над страною шабашит.
Отрекаясь от быта былого,
Ратью чёрная сотня встаёт,
Ибо надвластное, Божие слово
Толкает нас только вперёд.
Вкушая тёмную боль унижений,
Мы, каиниты, правим свой долг.
Наша мораль – бойня явлений,
Властен над нами, только сам Бог!
И словно просторы, мёртвого моря,
Борьба и душа, вот наша твердь.
Дух и кровь, да родная воля,
Жизни кричим мы: «Да, смерть!».
Кукловод
Одна томится в забытии,
Другой отстукивая вальс,
Не знают обе – впереди
Дорога скорби и бахвальств.
Коварный дёргает руками,
Смеясь, сплетая деток,
Он правит ими их словами,
Вращая дев в марионеток.
Ему они отнюдь неважны,
Собою тянет волны сажи,
Играя ними безотказно,
Болтая на душу развязно.
Увидив взгляд – на всё согласна,
Судьба всех кукол так ужасна.
Лилия
Каждую ночь, приходит во тьме
Без стука, без звука и малого слова,
Каждую ночь, являет он мне
Взгляд без лица, молчаливого Бога.
Он снимает пальто, кладёт на кровать,
Чертит на ухо чёрным агонию.
Каждую ночь, он велит мне не спать,
Чтобы слагал я снова историю,
Что на свете есть этом метель,
Что живётся ей в теле, одной,
Там, где цветёт иммортель,
Под страстной, серебристой луной.
Мирные очи открыли мне бездну
Глубокой и ждущей души.
Видел там кровь, в ней