– И третье: научи меня моему дару. Самому глупому и бесполезному дару. – я издала издевательское фырканье.
Хочу навсегда закрыть доступ к своей головушке для него. Хочу больше не искать двойного смысла в его словах и сомневаться, правду ли он мне сказал, что не подслушивал, или продолжал нагло врать.
– Ты про телепатию? – фыркнул Арктур. Его пальцы налились тяжестью и туго сжали мою спину. – Глупая девчонка, – раздраженно выплюнул он мне в лицо эти слова. Про спасение матери говорил без эмоций, а тут разозлился! – ты недооцениваешь свой дар. Самый лучший и самый прекрасный дар.
Я сдвинула брови:
– Чем он лучше? Тем, что я чужие секреты могу знать?
Арктур еще туже сжал мое запястье и судорожно втянул воздух, проглатывая порыв злости:
– Ты можешь проникать в голову других людей, вызывая страшные и пугающие для них мысли. Ты можешь внушать им вонзить нож в сердце. Ты можешь внушить спрыгнуть с самой высокой башни или повеситься. Или убить другого. Ты можешь наслать на них болезни и галлюцинации, можешь портить им сны и мучать бессонницами. Ты можешь вызывать адскую головную боль и внушать ненастоящую боль в других частях тела. У тебя великолепный дар, и ты зря так плохо о нем отзываешься. – Арктур каждое слово проговорил с такой жестокостью в голосе, словно я его обидела.
Я издала слабый смешок. Его слова меня не переубедили. Я до сих пор считала себя слабачкой, и драка с Триллани только сильней меня в этом убеждала.
Но ледяной, безумно-жестокий взгляд Арктура давил на меня своей прочной силой, и я сломалась под ним, поежилась и робко кивнула:
– Хорошо. Научи меня внушать людям мысли. Я внушу тебе отпустить меня к Саре.
Мрачность на его лице сменилась той дурацкой издевательской блестящей улыбкой.
– Милая, со мной такое не сработает. – хитрая ухмылка растянула ему губы.
– Я тебе не милая. – огрызнулась я.
– Хорошо. Ну так ты согласна?
– А что будет, если я все-таки сбегу от тебя? – недоверчиво я подняла брови.
Арктур мрачно вздохнул:
– Мы будем страдать. Точнее эта сила внутри нас будет страдать.
– Какая сила? – удивленно проговорила я.
– Смерть – это не игрушка, Беатрис. Я убил тебя по-настоящему и воскресил, отдав часть себя. Часть своей силы. Но она не может жить раздельно. Она будет мучать нас. Поэтому нам придется быть до конца.
Только этого не хватало…Быть прикованной к нему наручниками и ходить так до конца своих дней…
Слова Арктура глубоко вонзились в память и в сердце. Неужели действительно я до конца своих дней буду привязана к нему? Но я не хочу этого, я не хочу все время быть с ним рядом, все время ощущать на себе его внимательный взгляд, все время чувствовать его ледяное дыхание на своей коже…
Он врет. Он обычный манипулятор. Гардоса нет с ним рядом, и я не видела, чтобы Арктур сейчас по нему страдал. Может внутри него кусочек этой силы учащенно бился