Вновь войдя в Интернет, я все же сумел найти одну фотографию лебенсборна Уазы: огромное, довольно вычурное здание с эркерами, не имевшее ничего общего со зданием, которое я видел на девяти с половиной миллиметровой пленке.
Я успокаивал себя, пытаясь поверить в то, что придаю слишком большое значение всей этой истории с лебенсборнами. В конце концов, речь могла идти об обыкновенной клинике в оккупированной зоне, которую немцы реквизировали или просто посещали. Присутствие эсэсовца еще ничего не доказывало и уж конечно не означало, что мой дед был коллаборационистом. И все же я не мог убедить себя в этом. В самом деле, разве Абуэло хранил бы этот фильм более пятидесяти лет, да еще в укромном месте, если бы тот не имел особого значения? Я взял на дом книгу Иллеля, а потом вернулся в Арвильер.
В полдень мы обедали в саду. Алиса и Анна, проведшие столько времени в доме, нуждались в свежем воздухе.
Ближе к вечеру после мучительных колебаний, над которыми в конце концов одержало победу мое любопытство, я улучил момент и заперся в кабинете, чтобы позвонить по номеру телефона, записанному на стикере. После нескольких гудков в трубке раздался молодой, хорошо поставленный голос.
– Элоиза Турнье?
– Да…
Я решил не ходить вокруг да около.
– Здравствуйте, меня зовут Орельен Коше… Полагаю, вы знаете моего деда, Анри Коше.
На том конце провода воцарилась тишина, сотканная из удивления и смущения.
– Примите мои соболезнования, – искренне сказала Элоиза. – Я узнала, что ваш дед умер.
– Да, две недели назад.
– Это он дал вам мой телефон?
Разумеется, я не собирался вдаваться в подробности и рассказывать о странном стечении обстоятельств, которые привели меня от фильма к ней.
– Не совсем. По правде говоря, я обнаружил ваш номер случайно, приводя в порядок вещи моего деда. А вы хорошо его знали?
– Я встречалась с ним только один раз, но мне выпала возможность часто говорить с ним по телефону.
Ее слова только разожгли мое любопытство.
– Простите за нескромность, но при каких обстоятельствах вы с ним познакомились?
– Я аспирантка кафедры истории в университете Париж-IV и встретилась с ним в связи со своей диссертацией. Я думала, что ваш дед сможет сообщить мне сведения, которые мне помогут.
Ее ответ меня совершенно не удовлетворил. Вдруг я почувствовал, как у меня бешено забилось сердце. Диссертация на историческую тему… Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не произнести вслух немецкое слово, преследовавшее меня с самого утра.
– Да, – продолжала Элоиза, поскольку я никак не отреагировал на ее слова, – это долгая история. Вы, разумеется, подумаете, что мне не хватает тактичности, ведь со смерти вашего деда прошло так мало времени, но… Мы можем