Так, в телеграмме, направленной в политотдел армии, Мехлис ставит резонный вопрос: если он наравне с начдивом отвечает за состояние дивизии, почему общая сводка в вышестоящий штаб отправляется без его подписи? Почему политотдел выведен из его подчинения? Он также протестовал против приукрашивания в сводке настроения частей, потребовал не скрывать случай, что городок Ромны подвергся налету не каких-то сторонних грабителей, а красноармейцев дивизии.
Этот документ интересен тем, что воочию дает представление о комиссарской практике Мехлиса. Во-первых, узнав, что отправленная «наверх» сводка необъективна, он не боится, что называется, вынести сор из избы. Во-вторых, ясно, что о положении в частях Лев Захарович предпочитает судить лично, а не только по докладам. И наконец, решения, чаще всего весьма крутые, не перекладывает на чужие плечи. За низкую боеготовность сводного полка первой бригады комбат и замполитком были разжалованы в красноармейцы и отправлены на передовую. Что касается грабежа, то он был остановлен военкомдивом-46 путем расстрела зачинщика.
А вот еще одно документальное свидетельство крепнущей уверенности Мехлиса в том, что действует он так, как должно. История связана с назначением в октябре 1919 года начальника агентурной разведки дивизии. Комиссар разведотдела штаба армии Ефремов настаивал на кандидатуре некоего Малышева. Мехлис, имея на того компромат, категорически возражал. Тогда Ефремов, заручившись согласием члена РВС армии С.П. Нацаренуса, предложил Мехлису до назначения начальника агентурной разведки дивизии взять обязанности последнего на себя.
Это невозможно, следует ответ. Мало того, что загруженность собственно комиссарской работой предельная («с раннего утра до 4–5 часов ночи, без всяких перерывов на обед и пр.»), так еще «вопрос поставлен именно в такую плоскость, что я должен принять кандидатуру человека, которого совершенно не знаю, – заостряет вопрос Мехлис. И прибегает к ультиматуму: – Создавшаяся обстановка… властно требует моего отчисления из дивизии, т[ак] к[ак] я становлюсь неработоспособным. Вопрос о моем отозвании из дивизии поднимаю не с целью получить начальственную поблажку, а вполне серьезно и прошу к нему отнестись внимательно».
В конце концов коллизия благополучно разрешилась, и Мехлис остался в дивизии. Тем не менее, в подобных ультиматумах несложно заметить ту самую партизанщину, на которую он так ополчался, стоило ей проявиться у других.
11 октября войска Южного фронта перешли в контрнаступление. Разгорелось знаменитое Орловско-Кромское сражение. Вперед медленно двинулась и 46-я стрелковая дивизия, которую возглавил Р.П. Эйдеман. Тяжелые бои шли с переменным успехом, сопровождались ощутимыми потерями. И все же к 10 января 1920 года войска Красной Армии вышли на рубеж Жмеринка, Знаменка, Екатеринослав, Александровск, Бердянск,