В письме членам коллегии Наркомата РКИ от 21 августа 1922 года Ленин писал по этому поводу: «Тип работы – отдельные обследования и доклады. Старина. А переделки аппарата и улучшения его нет» (курсив В.И. Ленина. – Ю.Р.)[29].
Справедливости ради следует заметить, что Мехлис видел эту проблему, хотя и в локальном масштабе, без ощутимых последствий для аппарата хотя бы одного из центральных ведомств. Тем не менее благодаря усилиям именно административной инспекции был поставлен вопрос о создании при НКВД центрального регистрационного бюро взамен трех органов, выполнявших одни и те же функции учета преступников – статистического отдела НКЮ, отдела моральной статистики ЦСУ и учетно-статистической части Вертриба (верховного трибунала). Были также упразднены кассы при автобазе и конной базе СНК, при санитарном управлении Кремля, за ненадобностью закрыто строительное бюро в хозяйственном отделе НКВД и прочее.
Именно в РКИ Мехлис почувствовал себя настоящим аппаратчиком. Отвечая на вопрос анкеты, какую работу по линии Рабкрина он считает для себя наиболее подходящей, написал: «По налаживанию аппарата». И причину указал: «Имею опыт».
Работа в РКИ сделала частым и регулярным общение Мехлиса со Сталиным. Им было что вспомнить общего по Гражданской войне, но, раз и навсегда избрав линию поведения по отношению к своему руководителю – бывшему члену РВС Юго-Западного фронта, ныне – наркому, а очень скоро генеральному секретарю ЦК, Лев Захарович никогда не переступал незримую черту. Всегда собран, деловит, готов откликнуться на своеобразный юмор Сталина, но – упаси Бог – сбиться на фронтовое панибратство.
Вырастает добрый коммунар
Когда 10 октября 1922 года у Льва Захаровича родился сын, счастливый отец решил, по его словам, «дать возможность будущему человеку изучать свое детство, знать условия, в которых жил и воспитывался». А потому взял толстую, в картонной – чтобы износа не было – обложке тетрадь и стал записывать в нее всякую чепуху о своем чаде, милую сердцу любого родителя.
На обложке дневника молодой папаша вывел слова: «Новый человек». Надо понимать, имел в виду сына, «юного коммунара, полезного члена семьи нашего будущего социалистического общества». Но, безусловно, таковым «новым человеком» – членом когорты новаторов, революционеров, призванных по только им одним известным схемам строить общество будущего, – в первую очередь считал себя.
И