Василевский. Владимир Дайнес

флот. После стажировки слушатели участвовали в штабном учении со средствами связи, проведенном на территории Украинского военного округа с целью практической отработки фронтовой и армейской наступательных операций. На этом и завершилась учеба Василевского в академии. «Одной из причин этого явились имевшие место в стране, в том числе и в Вооруженных Силах, нарушения ленинских норм партийной и государственной жизни и социалистической законности, – пишет Александр Михайлович, – совершенно необоснованные репрессии, в результате которых часть командно-политического и особенно руководящего состава Вооруженных Сил, преподавателей и слушателей академий была арестована. В связи с этим в Вооруженных Силах последовала серия быстрых назначений и перемещений. Свыше 30 слушателей нашей Академии первого набора были направлены на различные, порою довольно высокие командные и штабные должности. Продолжала учение лишь половина, а окончила его – четверть набора»[64].

      А.М. Василевский весьма скромно, не драматизируя, оценивает репрессии, захлестнувшие армию и флот. Всего в июне – ноябре 1937 г. армия потеряла не в бою, а по злой воле Сталина и его приближенных 15 140 командиров и политработников, в том числе 5 командующих войсками военных округов, 22 командира корпуса, 70 командиров дивизий и бригад[65]. Аресту и расстрелу подверглись многие из тех, с кем А.М. Василевскому приходилось встречаться по делам службы. Среди них – П.Е. Дыбенко, Н.В. Куйбышев, Д.А. Кучинский, А.Я. Лапин (Лапиньш), Н.И. Муралов, А.М. Перемытов, А.И. Седякин, И.С. Уншлихт, Г.Д. Хаханьян и др. Бывший начальник Штаба РККА, а затем Генштаба маршал А.И. Егоров умер в тюрьме.

      В своих мемуарах А.М. Василевский не говорит о том, подвергался ли он аресту или преследованию. П.Ф. Белов, автор книги «Маршал Василевский: Честь и верность», приводит запись беседы с адъютантом маршала полковником М.И. Сорокиным[66].

      – Товарищ полковник… Маршалу довелось общаться по службе с Тухачевским, Уборевичем, Корком, с другими известными военачальниками – мнимыми врагами народа… Да и происхождение – поповское… Не может быть, чтобы и над ним угроза не нависала…

      – Что с вами сделаешь, вы земляки маршала, – после некоторого раздумья сказал Сорокин. – Да, тучи сгущались. Но кто-то Александра Михайловича предупредил. Он – к Шапошникову, которого знал с двадцать седьмого года, когда был командиром полка, а Борис Михайлович командовал войсками Московского округа. Потом под руководством Шапошникова ваш земляк начинал работать в Генштабе… Бориса Михайловича очень ценил и уважал Сталин. Немногим дозволялось называть вождя по имени-отчеству, Шапошникову – дозволялось. Шапошников пошел к Сталину и решительно воспротивился наговорам на любимого ученика. Тем все и кончилось.

      Племянник маршала Василевского Наркисс Евхаритский объяснял Белову ту же историю по-другому:

      – Полковник Сорокин мог и не знать, при каких обстоятельствах Шапошников спас дядю Шуру. А может,