Программка премьерного показа фильма «Увольнение на берег».
Из архива Л. Прыгунова
Он писал песни ночью и в два или в три часа ночи стучал к нам в номера, и мы собирались, и он пел только что сочинённую песню. Этому я был свидетелем.
Потом приехала ещё одна киногруппа – “Люди и звери”, это снимал Герасимов. Вы можете себе представить: 15 копеек стоил стакан вина, бутылка хорошего крымского сухого вина стоила рубль с чем-то – и какая там творилась гульба! Это было нечто фантастическое, похожее скорее на какой-нибудь фильм Феллини. Во всех смыслах действо было совершенно несоветское, но никто на это не обращал внимания.
Сорокалетний тогда Григорий Поженян, который казался нам глубоким стариком, поставил на уши всю гостиницу. Его обслуживали пятнадцать официанток, а в дверях стоял директор ресторана. Как оказалось, в Одессе был памятник павшим, и там была выбита его фамилия, так что он был живой легендой.
Поженян собирал нас человек по двадцать в номер и начинал мучить своими стихами. Если кто-то отворачивался, Поженян орал на него матом, стучал кулаками по столу. Полагалось восторженно и не мигая смотреть ему в глаза, открыв при этом рот, тогда он чувствовал себя нормально». [4]
Обратим внимание на один факт: Л. Прыгунов упоминает песню «Тот, кто раньше с нею был». Во всех сборниках Высоцкого она датирована 1962 годом. Возможно, актёра подвела память, но не исключено, что песня действительно была написана на год раньше, чем теперь считается.
Высоцкий не был бы, конечно, Высоцким, если бы не попытался приударить за симпатичной девушкой. Вспоминает заслуженная артистка России Валентина Савельева, исполнительница роли Люси:
«Я познакомилась с Володей, когда он прилетел в Севастополь на досъёмку. Это было в сентябре 1961 года. По работе я с ним не сталкивалась, общих сцен у нас не было, а вот после съёмок собралась у нас компания в ресторане. Там были актёры и из других съёмочных групп. Помню, Коренев был из “Человека-амфибии”, ещё кто-то. В общем, человек шесть-семь за столом было. Поужинали, а потом пошли в гостиницу “Севастополь”, куда-то под лестницу, и там Володя нам пел. Пел какие-то блатные песни. Это было приятно спето, но сказать, что я испытала потрясение, я не могу.
Могу вам сказать, что на меня он не произвёл никакого впечатления ни по каким статьям, в том числе и как мужчина тоже, но он начал усиленно ухаживать. В моей старой записной книжке есть его телефон. Он настаивал, чтобы я ему позвонила сразу, когда прилечу, обещал встретить после съёмки. Но я это всё проигнорировала, и больше мы никогда не пересекались.
Потом,