Врач в это время уже вынимает скальпель и затем, быстрым движением, промачивает кровь на открытой ране тампоном и бросает его в урну у лавки. Далее сразу прижимает второй тампон, сверху на него кладёт вату и принимается туго забинтовывать. После чего оставляет на коленях пациента остатки ваты с бинтом и бутылочку перекиси.
– Завтра утром еще раз…
– Да знаю, знаю, не впервой, иди уже, дай побыть одному.
"Раньше Андрей Петрович не смотрел на меня в процессе, никогда не мог оторвать взгляд от собственной крови. И готов поклясться, он меня испугался больше! Кажется, пора искать нового донора". Пронеслось в голове у клирика, пока он выходил со двора.
– Ну, уж нет, это был последний раз, – тихо прошептал ему вслед бездомный. – Это уже не просто извращение. Рожа безумная такая! Мразь какая-то, да и только…
Хоть консьерж никак не обозначил возвращение Исидора, он точно сообщил об этом Марине, пока клирик был в лифте. Она уже стояла в дверях, ожидая его. Как и все, кто первый раз был в сочувствующем ужасе, при повторной встрече она сделала вид, что лицо клирика абсолютно ничем не примечательно. Хоть и отвернулась, чтобы проводить его до комнаты чуть ли не сразу, как их взгляды встретились.
Лариса Александровна тоже не разочаровала. В замечании о том, что мразь мог бы вернуться и побыстрее, был даже лёгкий намёк приветливости. "Ох уж эти епископы, если бы не их проповеди, люди, которых мы лечим, явно не относились бы к нам с ненавистью и презрением. Даже эта карга, с такой радостью называющая меня мразью, как того требует Духовенство на проповедях, могла бы быть приятным человеком".
– Ну что, мразь, подзарядился? – кривая усмешка просто кричала, что женщина во всех подробностях представляла, чем он там занимался и сколько мерзости совершил, пока она ждала.
– Еще как, если уж не хватит – всегда подойдёт кто-нибудь из соседей или Марина. – Лицо растянулось в улыбке так сильно, что из ожога тонкой струйкой потекла кровь. Это собьёт с неё спесь и даст поработать.
Женщина действительно затихла и вжалась в кресло. Взяв её за руку, врач закрыл глаза и повторил перед внутренним взором. Как прорезал скальпелем руку бездомного, как тот дрожал от страха, как текла и капала на асфальт кровь. Как чужой страх и боль наполняли его, а теперь эту накопленную силу нужно передать другому. Просто представил, как старуха встаёт с кресла и разминает спину.
Пару мгновений спустя резкая головная боль и жжение в щеке оповестили о том, что исцеление прошло. Лариса Александровна почувствовала, как за эти пару секунд что-то изменилось. Аккуратно забрала руку и чуть наклонилась вперёд. Крепко ухватившись пальцами за