– Ну и вот, – задумчиво повторил за мужиком Родин. – Едва не довели себя до заражения крови! Живот – это вам не нога или рука. Гангрена начнется, не отрежешь.
– А хучь и гангрена. Все одно мне без сына жизни нет. Чего я один буду? Я один не умею… – последние слова мужик бормотал, отворачиваясь к стене.
Родин покачал головой и вышел из палаты.
Глава 4
Родин устало махнул извозчику, и пролетка умчалась дальше, разметав по обочинам ворох сухих листьев. Георгий проводил ее взглядом, поежился, запахивая поплотнее пальто. К вечеру уже посвежело, но день был светлый, безветренный, в воздухе стоял терпкий запах преющей листвы, и клены на аллее перед домом полыхали пламенно-рыжими кронами в лучах заходящего солнца, на секунду мучительно напомнив Родину огненные волосы его возлюбленной. Врач глубоко вздохнул, наполнив объемистую грудную клетку прохладным осенним воздухом, и поспешил к дому. Только что ему пришлось выстоять сложнейшую многочасовую операцию в земской больнице, спасая от ампутации кисть руки бледного худого вольнонаемного рабочего с ткацкой фабрики. Неосторожного мужичка затянуло в станок, и, прежде чем его удалось остановить, он размолотил руку, вывернув под неестественным углом. С самого утра Родин сшивал сухожилия, вправлял кости, занимаясь привычной по практике военного врача тяжелой и напряженной работой. Неудачливый рабочий лежал под хлороформом, изредка подергивая клочковатой рыжей бородой, и Георгий то и дело с тревогой поглядывал на него – выдержало бы сердце. Теперь все, о чем мечтал Родин, – это мягкая тахта и горячий чай, щедро приправленный крепким душистым бальзамом.
Через несколько минут его мечты осуществились. Усталый эскулап предавался отдыху, вытянув ноги в домашних туфлях и не спеша прихлебывая ароматный напиток. Воцарившаяся в голове мягкая дрема и думать не давала ни о каком серьезном чтении, но новомодный авантюрный детектив, из тех, что Родин читал в качестве снотворного, пришелся как раз кстати. Обложка сплошь пестрела самурайскими мечами, усами и револьверами. Георгий хмыкнул и позволил себе последовать за лихими поворотами сюжета.
Главный герой, частный сыщик из Петербурга, чопорный и холодный джентльмен, блестяще расследуя запутанное дело государственного масштаба, оказался в горах Японии. Там, найдя приют у отшельников-ямабуси, он обучился тайнам искусства ниндзюцу и всяческим эзотерическим практикам. Автор живописал невозмутимого щеголя, медитирующего, сидя на шпагате, среди цветущих сакур под неусыпным взором грозного наставника – старика с карикатурной седой бородой. К шестой главе, когда столичный франт, быстро превзойдя своих учителей в тайных искусствах, перелетал с одной верхушки дерева на другую и ударом кулака отправлял на тот свет по нескольку подлых шиноби за раз, у Родина уже вовсю слипались глаза, и сюжет книжки путался с собственными мыслями и воспоминаниями. Внезапно резкий звук вырвал