– Но история с Флориной уже завтра будет всем известна! Почему я?!
– Милая, – подняла она глаза на меня, – потому что ты беременна. Подделка принцессой Османиди документов – это скандал, но дело поправимое. Беременность принцессы Османиди до брака и, тем более, рождение первенца до брака – это пятно, которое мы уже не сможем смыть! Тебе закроют доступ в светское общество. Ты не сможешь больше выйти замуж за приличного человека, ты… не важно! До конца года живот не будет видно, ты еще успеешь закончить Университет вне подозрений. А что там будет после свадьбы, поверь, никому не интересно.
Я стояла, все еще не в силах осознать услышанное. Я – больший позор, чем Флорина?!
Я беременна?! От герцога Романова? Он изменил мне, а я ношу под сердцем его ребенка?
Обеими руками я схватилась за живот, прислушиваясь к ощущениям. Ничего. Немного хотелось есть, но я не чувствовала никаких изменений.
Как я теперь скажу жениху, что беременна?! До нашей свадьбы осталось всего шестьдесят девять дней… а я даже не знаю теперь, любит он меня или нет?
– Нужно сегодня же написать будущему свекру, – тихонько подсказал бабушке Бахыт, – назначим дату свадьбы, начнем приготовления.
Бабушка молча кивнула. А я…
– Не надо, – взмолилась я, – пожалуйста, госпожа! Я… поеду. И все исправлю. Только подождите с письмом. Я… хотела бы сказать отцу о ребенке сама. Лично.
– Хорошо, – согласилась бабушка, – вы отправляетесь немедленно. Флорина уже собирает вещи, твоим гардеробом займется Бахыт.
– Мря? – кот удивленно округлил глаза.
Он привык вынюхивать и высматривать, а тут – задание для горничной!
Бабушка запечатала конверт, искоркой с кончика пальца зажгла свечу.
– Ты поедешь с девочками и проследишь, чтобы… – она капнула на бумагу и прижала перстнем с семейным гербом, – чтобы из этой скандальной истории не вышло что-то еще более скандальное. Я этого не переживу! – пригрозила она.
Мы с котом переглянулись.
«Только не он!» – подумала я.
«Только не я!» – читалось в больших зеленых глазах бабушкиного шпиона.
Глава 7. У нас с тобой все общее, сестра
Бахыт, оскорбленный в лучших кошачьих чувствах, испарился, стоило нам поравняться со стражниками на выходе из кабинета.
Признаюсь, я вздохнула с таким облегчением, будто скинула жесткие новые туфли, в которых пришлось ходить, стоять и бегать со вчерашнего утра.
– Рано радоваться… – подумала я вслух, – это последние часы свободы.
В Университете, лишенный своих привычных занятий, бесед с бабушкой и помощи ей в ритуалах, полностью сосредоточится на своем поручении – слежке за нами с Флориной. Почему я уверена, что мне он уделит больше внимания?
После всех переживаний я шла по коридору, запинаясь о краешки