Уже на следующий день к нему подошел Тарк поговорить о Кае. Он, за то время пока нес ее, привязался к ней сильнее, чем казалось на первый взгляд. Но несмотря на это, Зур”дах рассказал ему почти тоже самое, что и Драмару. Добавить особо было нечего и каждый раз, когда он произносил “Кая” лицо Тарка кривилось, как от боли. Разговор у них в итоге получился достаточно коротким и после него Тарк уже к Зур”даху не подходил. Он узнал все, что хотел.
Тоннели, которые они проходили, ничем не отличались от тех, которые Зур”дах прошел в одиночку. Из-за вновь нахлынувшей волны апатии он теперь даже не обращал внимания, какие места они проходят, что он ест, что делают другие. Эта апатия вернулась именно после разговора с Тарком, который заставил всколыхнуться в душе все те воспоминания, о которых помнить не хотелось.
Однако, несмотря на эту апатию, Зур”дах предпринял еще несколько попыток помириться с Сариком, или хотя бы поговорить. Но все подобные попытки заканчивались ничем – Сарик просто-напросто уперся в своем молчании и в ответ лишь стоял хмуро насупив брови. А в остальное время просто игнорировал гоблиненка, будто не замечая его присутствия.
Это по итогу взбесило Зур”даха и он плюнул на Сарика и на просьбы Драмара помириться.
Сам виноват.
Придурок.
На лице Сарика все еще красовался огромный синяк, который, правда, становился с каждым днем все меньше и меньше. Этот синяк заставил Зур”даха вспомнить, что изгой сказал про него и про его маму.
Дерьмо ему в глотку, а не мир. – решил он окончательно.
Видя все это Драмар прекратил попытки помирить их, у него с Зур”дахом было несколько разговоров, но все они были о том, что произошло с гоблиненком. Старик расспрашивал и про пауков, и про то, как мальчик добывал ядра. Тут уже Зур”дах ничего не скрывал. Единственное, о чем он умолчал – была Паучиха и пещера с символами паука, выбитыми на полу и стенах.
Инстинктивно он чувствовал – говорить об этом не стоит.
Первые недели Зур”дах заново привыкал видеть впереди себя других детей и Драмара: за время пути с Каей и после – он отвык от того, что есть взрослый, который отвечает за все – за еду, за воду, за безопасность, и теперь спать было сложнее. Спал он вполглаза, скорее по привычке, дремая и не ослабляя полностью бдительности.
Единственное, чему он радовался – были запахи. Их он перестал чувствовать так сильно, будто нюх сам собой притупился, а это значило, что пропала та самая непрекращающаяся тошнота.
Но даже так он мог с закрытыми глазами сказать где находится тот или иной член их отряда.
Больше всего злило Зур”даха то, что Сарик сдружился с Саркхом и теперь они почти все время были вместе. Это было для него неожиданно.
Предатель. Ладно бы Тарк, но Саркх!
Теперь мысленно иначе как Предателем он Сарика не называл.
Хорошо