Ей только слово тихое поможет
И там где тень полуживой любви
Хоронят духовые инструменты
Возносит ветер ввысь слова мои
И ласковые траурные ленты
Иная музыка живёт во мне
Как бы во сне, чуть слышная. Незримо
Она живёт в духовной тишине
И в шуме городском неразличима
Иная каждый день – всегда одна
Меняя мир – от века неизменна
Как бы во сне живёт не зная сна
В душе моей гармония вселенной
Когда, превозмогая горький стыд
Пытаюсь я уйти от чёрной власти
Всесильной ненависти, что стоит
В моих дверях предвестьем всех несчастий
Зло бьёт наотмашь по моей вине
Кругом темно – и нет пути иного
В мой чёрный день являются ко мне
Иная Музыка, иное Слово
Сначала Музыка, едва дыша,
Касаясь струн, не тронутых рукою
Приходит – и ожившая душа
Обречена блаженному покою
И следом Слово медленно встаёт
И раскрывает тайные значенья
Как двери ночи, словно отдаёт
Больной душе ключи от заключенья
И жив мой мир. И жизнь моя жива
И наяву скорбя и торжествуя
Я тихо говорю мои слова,
Воспринимая музыку иную.
Второе письмо к Марии
Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых
Я вновь пишу тебе письмо затем,
Что не пришлось успеть договорить,
И в памяти вчерашний голос нем,
И чуть жива невидимая нить,
Связующая времена – и нет
Прошедших дней: их пыл испепелён,
И если время памятных бесед
Прошло – каких нам ждать ещё времён?
Не говори, Мария, «может быть».
Что может быть, то может умереть,
А нам пришлось, зачем – Бог знает, – жить,
Со всем расстаться, чтобы всё иметь
И не уметь любить – уметь терять
Любимых, время, – ради тишины
В душе, которой не дано узнать
Покоя, – чтобы снова видеть сны.
Не сном ли было Рогово? Отметь
В тетради, что потом была зима.
В холодный день легко окаменеть
Любви – из камня ли она сама?
И мы стоим на разных берегах
Реки забвенья – мост ли навести?
Но из чего? Наш древний камень – прах,
А чистый снег у Солнца не в чести.
Сестра моя Мария, всюду – тьма,
Где нет постылой снежной белизны.
Деревья, люди, облака, дома
Нам не простят Бог весть какой вины.
Склоняется на Запад Солнце дня,
Подруги нет – ни друга, ни подруг,
И с миром человечества меня
Связуют письма – так замкнулся круг.
Предисловие о Германе Франке[19]
Героя нет и не было. И всё же
Он есть и был – и будет, может быть.
Нас, существующих, связует нить
Времён