Отобрать у парня рубашку? Увы, я слишком устала, чтобы развлекаться подобным образом. Я вытаскиваю из шкафа свежую наволочку. Я сплю с двумя подушками, запасных нет, так что придётся пожертвовать свою. Одеяло вообще только одно, но в шкафу есть шерстяной плед, да и не холодно, не должен замёрзнуть.
– И что с тобой делать? – продолжаю я ворчать вслух.
Попытка уложить парня закончилась провалом – ноги на диване не поместились, а сам он так и не проснулся. Может, попробовать свернуть его в клубок как ёжика? Или просто оставлю как есть, пусть ноги торчат в прихожую, не мешает.
Наскоро умывшись и сполоснувшись, я с унынием осознаю, что от ужина в пользу сна я отказалась напрасно, время глубоко за полночь, утром на работу. Выспаться мне не грозит. А ведь встать, наверное, придётся раньше из-за недобитка.
Кстати, ему повезло. На кухне нашлась последняя чистая чашка. Посуду я тоже не мою, складываю в раковину и оставляю помощнице. Когда она сможет прийти? Даже если завтра, посуда всё равно уже кончилась. В чашку я наливаю питьевую воду, отношу в гостиную, ставлю на столик у дивана, гашу свет и с чувством выполненного перед Короной долга, уползаю спать.
Я наивно надеялась проспать до утра?
Посреди ночи я подскакиваю от оглушительного грохота.
Глава 3
Землетрясение? Вторжение вражеских войск?
Сперва я вообще не могу понять, почему в тихом квартале громоподобный грохот. На улице тихо, грохотало в моей квартире. Может, притвориться, что я ничего не слышала? Грохот повторяется.
Ругнувшись, я встаю. Не знаю, хочу я спасти кухню от недобитка или недобитка от кухни.
– Что происходит? – я врубаю свет. – О-о-о. Моя любимая чашка!
Сама не знаю, как так повелось, коллеги на праздники дарят мне исключительно чашки, и у меня их накопилось несколько десятков. Использованные я ставила одну в одну и собирала в аккуратные башенки.
Недобиток лежит под столом, а весь пол от стены до стены усеян осколками.
Проморгавшись, парень ошеломлённо смотрит на меня. Я запоздало осознаю, что спросонья вышла в кухню, как была, в брючной пижаме. Впрочем, ткань плотная, всё, что нужно скрыть, скрывает. Парень отводит взгляд, садится, оглядывается:
– Которая именно любимая?
– Каждая.
– Я всё ещё в помойке, да?
А вот это было грубо, хотя, надо признать, справедливо. Ну не умею и не люблю я заниматься домом, что теперь? Живу я, можно сказать, на работе, а в квартиру прихожу ночевать. Чистоту поддерживает помощница, но она заболела и получилось, что получилось. В конце концов, я