– Что купила?
Я молча выкладываю покупки из пакета.
– Блин, Оль, ты купила бич-пакеты?
– Это на нз,* вдруг ничего не будет, так хоть сможем запарить себе по-быстрому.
– Не хотелось бы.
– Не хотелось бы, конечно, а вот если ты пойдёшь работать, то нам и не понадобится откладывать продукты на нз, – говорила, выкладывая всё из пакета.
– Да я же тебе говорил, что в поиске, – подошёл к мойке Сева и взялся за посуду.
– Сев, мне двадцать лет, а тебе двадцать восемь. Тебе не кажется странным, что я тащу нас обоих на своих плечах? – а в ответ я услышала встречный вопрос:
– Да какая муха тебя сегодня укусила?
* нз – неприкосновенный запас.
Глава 2. Оля
– Можно тебя попросить хотя бы не таскать к нам в дом своих девиц? – сказала за завтраком я.
– А что, вчера ночью было нас слышно? – не удосужившись даже прожевать, спросил бесстыдно Сева.
– Да, было, – ответила, покраснев оттого, что мне приходится обсуждать подробности интимной жизни брата. – Я прошу тебя… ты меня этим унижаешь – я сплю, а за стенкой это… это…
– Хорошо, я понял, ты у меня стесняшка, – улыбнулся мне Сева.
Он красивый парень: высокий, худощавый и жилистый. Нравится противоположному полу, и пользуется своими внешними данными на всю катушку.
– А ты, видимо, совсем нет, раз тебя не заботит моё благосостояние.
– Оль, ну ты что, просто поругаться хочешь или у тебя месячные? – после последней фразы я вскочила, так и не доев завтрак, ушла и заперлась в своей комнате.
– Да брось, систер, мы же родные люди, что такого, – посмеивался он.
Я достала из-под кровати чемодан, положила его на постель, подстелив под ним плед. Села на кровать, скрестив ноги, и открыла его с осторожностью. В чемодане лежали фотоальбомы и некоторые вещи родителей, что я сберегла и теперь храню в нём. Иногда перебираю их, когда особенно скучаю по маме и папе. Первым взяла фотоальбом, открыла его, перевернув с осторожностью шелестящий прозрачный пергамент, что шёл следом. Первое фото было свадебное – мама с папой такие счастливые, смотрят в глаза друг другу и улыбаются, а я смотрела на них с грустью. Мне было пятнадцать, когда родители погибли, попав в ДТП. Тогда разом рухнула и вся моя жизнь, и все мои мечты. Полгода жила в детдоме, пока меня не забрала к себе единственная тётя. Она стала моим опекуном. Время, проведённое у неё дома, было мукой: постоянные упрёки, вечные рассказы о родителях, и ни одного положительного, будто она на них затаила обиду. Мне не были ясны причины такого её отношения, но я не хотела даже задавать этот вопрос. Как только исполнилось восемнадцать, мне дали под зад коленом, так как больше выплат от государства моя родственница не смогла получать. А я и рада была вернуться домой.
Я взяла из чемодана мамину блузку, развернула и поднесла к лицу, принюхиваясь и пытаясь хоть немного уловить аромат тела мамы, но он, к сожалению, со временем улетучился.
А брат и не горел желанием стать опекуном. Он жил в своё удовольствие,