– Вы шли без поклажи, – огрызнулся Санира.
Мадара тихо рассмеялся.
– Охотничье снаряжение, еда на всех, ритуальные предметы – это всё, по-твоему, кто тащил? И тащил множество дней!
И на месте никто не отдыхал – нужно было копать в мёрзлой земле ямы для обрядов, рубить деревья для столбов и костров, носить камни, чтобы жрица могла обозначить, что место занято.
Мадара с недовольным видом покачал головой, но юноша смотрел в другую сторону. Он изо всех сил пытался придать лицу выражение скуки.
– Ладно сопровождать жрицу – хоть знаешь, куда идёшь. А ходоки, которые ищут новое место? Сколько им нужно земли истоптать? И тоже ведь не с пустыми руками! Они, пока найдут подходящие земли, все ноги стешут до крови! В Городе-у-Ручья зимой тоже умерла последняя основательница, и мы по дороге на новое место видели их ходоков. На них было жалко смотреть! Мы их и на обратном пути встретили, так они едва передвигались! И всё же шли, не падали у каждого дерева.
– Они молодцы, – буркнул Санира.
– Они – да. А ты – нет.
Над полянкой зависло тяжёлое молчание.
Лучи глаза богини-Небо пробивались через лишённые ещё листьев ветви деревьев. Вершины покачивались, поднимая лёгкий ветерок. Вокруг царили тишина и покой. Вновь невыносимо захотелось закрыть глаза…
– Ещё и спишь!
Юноша вздрогнул. Растерянно огляделся. Та же полянка, тот же тюк в её центре, та же тишина – ничего не изменилось.
– В Лесу! – с нескрываемой злостью говорил Мадара. – Заснуть! Хочешь проснуться уже в чьей-нибудь пасти?
– Я? Заснул? – спросил Санира, собираясь спорить, хотя по сладостному томлению в расслабленном теле понимал – да, заснул.
Потянулся. Протёр глаза. Потом спохватился, что этого делать не стоило – слишком красноречиво.
– Эх, Санира! – покачал головой отец.
Некоторое время они сидели молча. Едва слышно шумел Лес, издалека доносилось приглушённое пение птиц.
– Ну как, стало полегче? Можешь идти?
Тело ломило так, будто по ногам прямо сейчас колотили молотом, а в спину воткнули копьё. Казалось, что с тех пор, как они сели передохнуть, усталость только усилилась. О том, чтобы подняться и идти, а тем более тащить груз, не могло быть и речи…
Рарара вдруг сорвался с места и стрелой метнулся к краю полянки. Замер там в угрожающей позе. Его зубы оскалились, из пасти вырвалось глухое рычание.
Мадара в одно мгновение схватил копьё и перевалился на колени, готовый к бою. Санира, напрочь забыв об усталости, быстро поднялся, скользнув спиной по дереву. Взгляд его лихорадочно забегал по чаще.
В зарослях перед Рарарой что-то шевельнулось.
Юноша немного сдвинулся, чтобы лучше видеть, и тут же удивлённо заморгал. Глаза его расширились, дыхание перехватило.
Из кустов вышла Варами.