Разбирая по косточкам их разговор, она объективности ради признала, что она тоже еще та штучка. Нет бы сразу любезно поблагодарить его за спасение и, улыбнувшись, уйти. Так она умудрилась в объятия упасть незнакомому мужчине, а может быть, даже преступнику. Почему НТ задал вопрос: боится ли она его? Он понял ее состояние? Или это был тонкий намек? А может быть, он никакой не преступник? Ей очень хотелось, чтобы он им не был. Может быть, он не человека тогда нес, а сверток с чем-то. Ты его не знаешь, а уже стала его адвокатом. Оправдываешь в очевидном. Совершенно отчетливо видела, что это безжизненное тело человека. Просто тебе очень хочется, чтобы он был хорошим! К сожалению, в этом случае внешность не отражала внутреннего содержания человека. Странно, что убитого не ищут. В селе тишь да гладь да божья благодать. И этот НТ не поймешь его, то ли друг, то ли враг, то ли «белый», то ли «красный».
Теперь лучше с ним не встречаться, что-то она преувеличивает значение происшедшего. Ну, посмотрела на мужчину, ну, он посмотрел на нее, надо успокоиться и вести себя естественно. Воображение как разыгралось! Вот именно, воображение – это одно, а действительность – совсем другое. Меньше всего она думала о встрече с мужчиной, когда ехала сюда. Она искала уединения, места, где она может привести свои мысли в порядок, побыть со своими родными людьми, определиться с дальнейшей жизнью.
Но человек предполагает…
Чтобы вернуть спокойствие нужно держаться от него подальше. Но как трудно, оказывается, о нем не думать. Разбирая по частичкам события прошедшего дня, вспоминала его руки, голос, глаза. И это было каким-то наваждением. Эти мысли нарушали ее душевное равновесие. Но она, к несчастью, понимала, что для нее это важно, и от этого испытывала подавленность. Только-только стала приходить успокоение, и вот нате вам. Почему жизненный покой постоянно подвергается атакам разрушений? Наверное, она поторопилась с выводами. В его поведении не было ничего нетактичного, а вот она вела себя не лучшим образом. В сознании ее постоянно вертелись мысли о нем, и ей большого труда стоило отогнать их на какое-то время. Ей снова захотелось его увидеть. Как он тогда сказал: «А на скале мне пришлось за вас поволноваться». Мог и не волноваться! Она его не просила! Подумаешь, МЧС в единственном числе. Сама бы как-нибудь справилась. А справилась бы? Что-то энтузиазма не ощущается. То-то же. Вот она, черная человеческая неблагодарность. А он действительно рисковал. А она обиделась, как маленький ребенок. Губы надула. И еще дерзила ему. Или пыталась это делать. А сама перед ним разрумянилась и взгляд отводила, потому что не по совести повела себя. «Я советую вам быть осторожнее». Советчик нашелся. Трупы таскает. А сам добрые советы раздает. Она вздохнула. Неужели он убийца? И такая тоска накатила, хоть волком вой!
Как наши мысли могут властвовать над нами. То нагонят хандру и схватят за горло так, что свет не мил, а когда тучи в сознании рассеются и выглянет солнце, опять хочется жить.
Гордость была