– Где? – спросил он, закуривая новую сигарету.
– Что значит «где»? – неизвестно отчего рассердилась Кейт. – Вон, на обочине. Как и все дорожные знаки. Слушай, а чего он светится? Да и странно как–то светится. Видишь?
Макс присмотрелся. То, что он увидел, превзошло все его ожидания. Собственно, он и не ожидал ничего такого увидеть. Хотя Америка, как известно, страна сюрпризов. Сигарета, которую он только что прикурил, упала на дышавший дневной жарой асфальт. Выбросил он ее, или она упала сама, Макс не помнил. Он стоял и смотрел.
Глава 2
Кейт, не умолкая что–то говорила, и даже острила насчет того, что представители Диснейленда, видно, решили украсить своими игрушками обочины автострады, чтобы ночью те выглядели не так мрачно. В заключение, она предложила подойти к этому, как она думала, игральному автомату, бросить монетку и посмотреть, что будет. Вдруг выпадет какой-нибудь приз. Негромко посмеиваясь, в предвкушении неожиданного развлечения, Кейт подобрала свое вечернее платье, и попыталась перешагнуть неглубокую канаву, отделявшую обочину автострады от дикой прерии. Пожалуй, она бы сделала это, если бы не предостерегающий оклик Макса.
Пивные и не только пивные пары, понемногу улетучивались из его головы, и он начинал смотреть на вещи относительно трезвыми глазами.
Метрах в двадцати, рядом с засохшим, удивительно скрученным деревом, словно его сначала намочили, а потом попытались пропустить сквозь сушилку, находился прямоугольный предмет, высотой около ста семидесяти сантиметров. На «однорукого бандита», то бишь игральный автомат, он или оно – Макс не знал, что это такое, и как его назвать – походило точно так же, как сам он на чайник или холодильник. Но, потом он почему–то решил, что это живое существо. А если существо, то, следуя логике, тут Макс запретил себе дальше думать, боясь выводов, которых он не хотел делать. Он стоял и смотрел. Просто смотрел. Смотрел так внимательно и напряженно, что в глазах появилась резь. Существо поражало своим внешним видом.
Спереди – а оно походило на прямоугольную железобетонную плиту, толщиной сантиметров сорок – гладкая поверхность существа освещалась глубоким, желтым светом. И на этом фоне, цвета полной Луны, будто разводы на воде, непрерывно перемещались коричнево-черные, а по временам, красные и багровые пятна, линии, разводы. Сливаясь и, наплывая друг на друга, они образовывали удивительные по цвету и форме узлы – системы. Находясь, некоторое время без движения, узлы вновь оживали, распадались, и по туловищу существа снова расползались пятна и полосы. И так без конца.
Верхняя часть туловища была несколько уже остальной – образовывала небольшую выпуклость, и в пьяном угаре, к примеру, вполне могла сойти за голову какого–нибудь монстра, приснившегося в кошмарном сне. Таких пустяков, без которых, правда, не могло обойтись ни одно человеческое существо, как глаза, уши, рот, нос не было и в помине. Только коричнево-черные узлы, медленно передвигающиеся