– Нет… – голос Вихря звучал глухо, почти умоляюще. – Не надо… Я…
Но свет пробивался всё глубже, проникая в самую его сердцевину. Тучи начали разваливаться, как густой туман под солнечными лучами.
– Ты можешь быть другим, – крикнул Инай, глядя в сердце тьмы. – Ты можешь стать светом!
На мгновение всё стихло. Тучи начали расходиться, ветер утих, а в воздухе повисла странная тишина.
– Ты… – напоследок прошептал Вихрь, его голос звучал слабее. – Я вернусь…
И вихрь исчез, оставив за собой только лёгкий ветерок в предрассветном небе, который неожиданно коснулся лица Иная, словно дружеское прощание.
Инай стоял неподвижно, словно застывший камень среди скал, и смотрел на рассветное небо. Там, где алый свет медленно поднимался из-за горизонта, золотые полосы прорезали тёмную синеву ночи, и этот медленный, неизбежный переход от одного мира к другому был странно успокаивающим. Воздух был холодным, свежим, наполненным неуловимыми ароматами пробуждающейся земли, ветра, что несёт с собой дыхание далёких мест. В этой тишине, среди плавных линий света и тени, где рассветное золото ложилось на туман, он чувствовал, как время движется по кругу, подобно дыханию мира. Оно наполняло его ощущением присутствия чего-то большего – чего-то, что всегда здесь, но редко позволяет себя увидеть. Люди медленно расходились, но шёпот всё ещё вился вокруг. Лица видяничей, обычно безмятежные и закрытые, словно застывшая гладь пруда, теперь выглядели иначе. В каждом взгляде было напряжение, будто тихая вода начала колебаться от невидимой силы. Их глаза, привыкшие смотреть внутрь, погружаться в глубины собственных размышлений, теперь медленно поднимались, осторожно и недоверчиво встречаясь с другими взглядами. Казалось, они искали в чужих лицах то, чего не находили в себе – подтверждение своих мыслей, ответы на вопросы, которые вдруг стали громче, чем их привычное молчание. То, что произошло, превратилось во что-то большее, чем просто испытание для очередного подростка. Это было событие, способное потревожить их привычный уклад, разрушить тихую, монотонную гармонию жизни, в которой каждый шаг был предсказуем. Люди переговаривались короткими фразами, сдержанно, но их голоса были наполнены энергией, которую они не могли скрыть. Некоторые, уходя, останавливались на мгновение, будто их что-то держало, словно они боялись упустить важную часть произошедшего. Великей остался рядом с Инаем, его взгляд был устремлён к рассвету. В утренней дымке он видел не просто новый день – он чувствовал, как мир начинает меняться. Это предчувствие, тихое, но непреклонное, заполнило его, словно лёгкий ветер, что приносит с собой запах грядущей грозы.
– Ты знаешь, что это значит, верно? – спросил Великей, и в его голосе было нечто большее, чем просто вопрос.
Инай молча кивнул, чувствуя, как его собственные мысли мешаются с откликами утёса, ещё живыми в его сознании.
– Ты не только прошёл испытание, – продолжил Великей. –