– А самих нацистов сравнивайте с мхом. Мох же оскорблять можно? – говорил Ицхак, поправляя съехавшее гетсби, и берясь за подтяжки.
– Вещи надо называть своими именами, – вмешалась в разговор Хельга, а потом глянула на господина Штерна. – Вам удалось все передать тем бедным людям?
– Я отправлял того, кого легче всего не заметить, и удалось подкупить охранника. Все прошло как надо, – отвечал на вопрос Эйб, пока Зерах бросился в объятья своего отца, главы семейства, стоящего у окна.
– Я сделал как просили, аба, – ребёнок поднял на взрослого свой взгляд.
– Отличная работа малыш, – мягко погладив его по голове, мужчина обратил внимание на гостей. – Не ожидал, что вы придёте именно сейчас… Договаривались ведь на ночь.
–Мы решили на этот раз собраться у вас, – пояснил Томас
Глава семейства лишь тепло улыбнулся, разведя руки в стороны.
– Что ж… Раз все собрались, то все вместе и отметим шаббат.
Собравшиеся начали занимать свои места за столом, атмосферу заполнили слабые ароматы пряных блюд. Лишь в такие моменты Зерах чувствовал, как напряжение в ней ослабевает; рядом сидели люди, которые были знакомы ему с давних пор, своих глазах они прятали тепло и заботу. Он, как завороженный, следил за тем, как Натан ставит на стол свечи и медленно зажигает их, произнося молитву. Его голос был тихим, но каждый звук как будто заполнял пространство светом.
После окончания церемонии, Зерах находился в своей маленькой комнате, когда входная дверь отварилась, а на пороге квартиры показался стройный мужчина за тридцать в белой рубашке. По мнению фюрера, такой он как были представителями арийской расы: светлые короткие волосы, голубые яркие глаза, привлекательные черты лица и немецкое происхождение.
– Какие-то новости, Альфред?
Глава семейства, Ната́н Ривман, первым откликнулся, тогда как его супруга, отвлёкшаяся всего на мгновение, упорно продолжала тереть сухую тарелку тряпкой. Ана́эль, худощавая женщина с бледной кожей, тёмными волосами, круглым лицом и чёрными глазами, могла бы выглядеть как типичная домохозяйка, но это не так. Она владеет несколькими языками, в том числе жестовым, и её математические навыки близки к совершенству. Натан – высокий мужчина тридцати лет, который собирает свои каштановые волосы в хвост, а его чёлка имеет пепельный оттенок. Его глаза светятся медово-карим цветом. На его шее всегда висит тёплый серо-черный шарф, подаренный матерью. Ранее он управлял бизнесом по производству свечей, но закрыл его после прихода гестапо в Штутгарт. Тем не менее, навыки, связанные с изготовлением свечей, не утрачены, что оказывается полезным в тёмные часы.
– Да, – на лице Альфреда Гофмана читалось напряжение. – В течении этой недели, вы должны убраться из города и где-нибудь спрятаться.
– Все настолько плохо? – задалась вопросом Анаэль, поднимая усталый взгляд на старого приятеля.
– Я получил информацию от источника из