Натан фыркнул.
– Ну удачи им…
– Ты так веришь, что они смог победить? Рейх лишь за несколько месяцев захватил практически всю Европу, – напомнил Альфред, недоумевая насчёт уверенности друга.
– Ты их размер страны на карте видел? Там больше людей, да и там есть горы, а в горах сложнее веси боевые действия.
У него имелся небольшой военный опыт, учитывая что оба служили. Но вот после нескольких военных операций, Натан никогда больше не пожелает взять в руки оружия и кого-то убить.
– Ну посмотрим.... – выдохнул Альфред, понимая, что с ним спорить бесполезно.
– И всё-таки я не понимаю его в этом плане, – продолжил Натан. – Нездоровая одержимость целями никогда не приводит к счастливому концу. Зато оставляет за собой вереницу страданий, покалеченных чужих душ, или реки пролитой крови…
Альфред на это ничего не ответил. Лишь призадумался.
– Кстати, красиво оформил портрет фюрера. Изысканно.
– Я просто разбираюсь в искусстве.
В этот момент оба друга подавились смешками, понимая, что лучше будет не привлекать к себе лишнего внимания.
Каждый сталкивается с выбором, который может порой затмить внутренний свет. Быть хорошим человеком – значит принимать собственные недостатки, не отстраняться от своей мрачной сущности, а принимать их как часть целого.
И Альфред принимал. Первое время. Пока все не скатилось к чистому безумию…
Мужчин, женщин, стариков и детей гестапо выгоняли из их домов и насильно тащили в сторону грузовиков, куда впоследствии должны будут погружать. Альфред оказался здесь по воле судьбы, так как должен контролировать весь процесс. Дети плакали на руках у таких же испуганных матерей, а тех, кто пытался сбежать, пристрелили на месте. Такое отношение и радикальные методы шокировали мужчину.
– Доложите о том, что происходит, – задал он вопрос рядовому.
– Мы ликвидируем это гетто. Поступил новый приказ по «окончательному вопросу».
Это напрягло Гофмана.
– Поясните, что вы имели ввиду…
– Фельдфебель, гер, вам не присылали данные? Командование дало приказ ликвидировать данное гетто и отправить всех евреев на вокзалы.
Мест в грузовиках не хватило на всех. Вместо того, чтобы попросить прислать ещё, в голову гестаповцам пришла идея получше: загнать оставшихся евреев в местную синагогу, запереть их там и поджечь её. Предсмертные, жуткие крики пробирали Гофмана до самых костей. А он опять ничего не сделал, чтобы это предотвратить. Хотя у него теперь есть полномочия, но видимо не достаточные, раз в этот же день он настоял о переводе в гестапо. Какое-то время, он делал все, что в его силах, дабы спасти от депортации хотя бы маленьких детей, которых разрешал прятать у друзей неевреев.
Когда пришли списки очередных арестантов, то в тот день Альфред едва не перестал дышать. В списке были все те, чьи документы он подделывал и тем самым позволял скрываться. Включая семью Ривманов, которых ему и поручили арестовать. Прямо