Вопреки. Анна Яфор

кивка девушки, нахмурился. – А мама?

      – Мама… умерла… давно. Я ее почти не помню.

      Говорить об этом приходилось редко. Подруги знали, что она живет только с отцом и не обсуждали подобные темы. А сейчас при его словах давняя боль встрепенулась, напоминая не только неясный образ матери, но и дорогую бабулю, которой не хватало гораздо сильнее. Словно угадывая следующий вопрос, Катя тихо прошептала, не глядя на мужчину:

      – У меня никого нет, кроме папы. Бабушка тоже… ушла… несколько лет назад.

      В голосе было столько тоски и обреченности, что он едва сдержался, чтобы не стиснуть ее в объятьях. Ощущая себя полнейшим мерзавцем за то, что разбередил старые раны, пробормотал, понимая, как нелепы его извинения:

      – Катя, простите… Я не хотел причинить Вам боль…

      Но в глазах, которые она подняла на него, не было никакой обиды. Девушка слабо улыбнулась:

      – Все в порядке. Это случилось давно, и я… привыкла. К тому же Вы ведь ничего не знали.