Поглаживая под темной туникой худой упругий животик девушки, надеялся подняться выше, либо спуститься ниже. Вдыхал ароматы живой природы да молодого свежего тела. Зарываясь носом в густые каштановый волосы, парень размышлял о следующем:
Ремесло банального торговца овощами и фруктами его более не прельщало. От осознания факта накопления богатства путем непрерывной работы за прилавком, на складе вдруг стало противно. Постоянные наценки, волнения о нераспроданном товаре и истекающем сроке годности отравляли душу. Слащавые увещевания покупателей к концу дня истощали донельзя, оставляя лишь вкус тлена во рту.
Он жаждал большего. Пошел на флот, зная обо всех тяготах, лишениях… Или хотя бы догадывался о них. Тут не вкусишь плоть устрицы, полив ее лаймом, не погреть телеса на белоснежном песке. Здесь ежедневная каторга, шахта, куда спускаются ребята, дабы найти заветный благородный металл, "перелопатив" тонны "руды".
Проныра сменил ни один корабль прежде, чем влился в команду бравых тартужан. Смог дорасти до абордажника, обрасти некоторыми связями. Жалованье, хоть и меньше относительно других мест, но и с дисциплиной значительно проще. На стороне можно поживиться, развлечься. Старики говорят: кто прошел через адмиралтейства "Дела Бога", по жизни всегда сможет заработать на хлеб насущный, не пропадет. Ах, если бы все было так просто…
Очередная каловая волна ударила в нос корабля, вернула сознание юноши обратно, показав реальное положение дел. Только в этот раз скверная жижа содержала в себе обилие трупных останков. Покрытые коралловыми наростами кости вперемешку с разбухшей гниющей плотью. Морские обитатели, что вкушали сие лакомство, усеивали их, словно гирлянда. Разложившиеся куски, облепленные склизкими водорослями, сбивали с ног, и все это великолепие обрушилось разом.
Вперёдсмотрящего подхватил бурный поток, швырнул по ту сторону правого борта. Закричал, но крик мигом утонул в царившем вокруг хаосе звуков. Еще и в рот неприятно попало нечто неудобоваримое. В процессе его вырвало. Потом фекальные воды убрали моряка с палубы. Он болтался словно кукла, на страховочном тросе, по ту сторону борта. Изможденное тело больно билось о деревянные, покрытые слизью, доски. Руки не слушались. Мозг отказывался думать.
Трон по достоинству оценил резкую смену местоположения товарища по несчастью, отчаянно барахтавшегося среди калаштормовых вкусностей. Сейчас, посреди самого эпицентра фекального урагана, на палубе храброго кораблика его не обнаружить. Но веревка, что предохраняла от подобных случаев, была натянута. Абордажник рванулся по направлению бака. Промедление подобно смерти.
– Помоги мне, Трон! – Бедолага молил пришедшего на помощь, – спаси! Во имя человеколюбия! – Проныра исходил диким криком, но до ушей пришедшего